Везучая
Шрифт:
Как-то с моральным духом у меня плоховато стало. Хорошо всяким разным попаданцам и попаданкам в книжках - все они умные, память отличная, ни тебе лишнего веса, ни тебе плохого зрения. И все они или бывшие спецназовцы и спортсмены, или с магическими способностями, а если ты красотка, так тебе обязательно карету с эльфами подадут. И все бесстрашные и с высокой степенью адаптации - других не берут в космонавты. Да и читать про таких гораздо интереснее, конечно. Через месяц у них уже замки, города, племена и ракеты в космос летают, а я третий день с места сойти не могу, голова не варит, только и делаю, что глупости выдумываю и боюсь.
Тем не менее, я все еще жива и руки-ноги
Взгляд сразу коснулся внутреннего сгиба локтя, который я мазала соком. Нормально все, даже не красное. Так что хватит слезы пускать, лучше поешь чуть, возьми себя в руки и... не совершай резких движений!
Нужна медитация, нужно войти в гармонию с собой и с миром. Чтобы привести в порядок свое душевное состояние и ум. Я очень давно не была на природе, и всю дорогу мечтала, как приеду в Аномалку, сяду на обрыве Сылвы и поиграю на варгане. Желательно перед рассветом, когда туман окутывает всю реку, а вода как парное молоко. Стоишь на краю обрыва, а белое марево начинается прямо у твоих ног, и кажется, что ты не на таежной реке где-то в глубинке между Пермью и Екатеринбургом, а в горах где-нибудь в Грузии или в Гималаях. Мне даже снилось пару раз, как я иду над водой по тропе, а под ногами туман двухметровой глубины. И по бокам туман, и позади туман, и из него постепенно проступают слева и справа щеки невысоких горы. И я прохожу между ними и попадаю в какую-то таинственную горную долину, вдали за которой - высоченные горные вершины, покрытые снегом. На этом сон обычно заканчивался.
Интересно, здесь такие туманы бывают?..
Прижала варган к зубам, легко тронула пальцем металлический язычок, настраиваясь. Первый вибрирующий звук был негромким, пробным. Варган - это всегда импровизация. Секреты звука при игре на варгане кроются во владении горлом и языком. Рот, горло и легкие человека составляют резонатор, поэтому, чем качественнее и шире создается полость в горле, тем громче и сочнее будет звук. Язычок варгана задает ритм и вибрацию мелодии, а человеческий язык, нёбо, стенки гортани и диафрагма - создают модуляцию звука, усиливая или ослабляя громкость, продлевая или срезая вибрацию. Быстрые колебания воздушного столба в легких опять же своеобразно воздействуют на мозг, вызывая измененное состояние сознания.
– Ляйя ляйя и-йа и-йа, - вибрирующие звуки слетели с варгана... и упадали в никуда. Мелодия не впитывалась в пространство, как должна бы, но рассыпалась слабостью, пропадала.
– Ляйя ляйя и-йа и-йа, ой-ё ой-ё...
Постепенно игра приобретала четкий ритм, импровизация становилась все более разнообразной. Я пыталась нащупать душу сельвы и реки, нащупать духов этого места - хоть что-то, что отзовется. Я даже перестала замечать, что от вибрации слегка побаливают передние зубы, что больно руке, плотно прижимающей дужку варгана к зубам, и затекли ноги. Полились новые мелодии, ритм понемногу вступал в контакт с ритмом окружающего пространства. Сердце отвечало, пело вместе с варганом.
Постепенно стала понятна разница между мелодией Аномальной Зоны и мелодией сельвы. На Сылве ритм всегда получался медленным, звуки варгана - длинными и тягучими; они летели над рекой, поднимая с воды тени и туман. Здесь мелодия постепенно все убыстрялась, и в момент наибольшего совпадения с гармонией места приобрела четкий быстрый ритм. И даже намека не стало на присутствие каких-либо человеческих языковых звуков, всяких ой-е и ай-йа. Только ритм, вибрация и резонанс.
Тело вибрировало от диафрагмы до макушки и даже, казалось, выше. Все мысли успокоились, улеглись у ног словно ручные звери, перестали донимать тревогами и бессмысленным жеванием одного и того же. Вдалеке в небе перемещались голоса каких-то невидимых птиц, напоминающих курлыканье улетающих журавлей, удалились вверх по течению, пропали. Мне казалось, что словно паутина постепенно сползает с меня. Душа раскрывалась навстречу природе, ветру, сиянию реки, пению птиц, трескотне цикад.
Сельва перестала казаться страшной, она стала вызовом к мудрости, наблюдательности и выносливости. Вот, говорила мне сельва журчанием реки и далекими хлопаньями крыльев, вот тебе мир, будь в нем, будь им. Сможешь ли?.. Я смогу, отвечала я вибрирующими звуками варгана, я сольюсь и буду. Я выживу, прорасту, расцвету и дам плоды. Ты прекрасна, играл мой варган, ты величественна, ты ядовита и коварна, но ты прекрасна, ты как рай и ты как ад. Я сольюсь с тобой и буду. Я тут, я есть. Будь добра ко мне. Будь.
После игры я впала в долгий транс. Наверное, и задремала сидя, потому что в какой-то момент привиделся мне опять Волк. И солнце было зеленое за его спиной, и ворон вылетел из этого зеленого слепящего сияния и стал падать вниз, в воду.
Встрепенулась, руки с варганом лежали на коленях. "Шаманский" ножик зажат в ладони, простенькая деревянная рукоять, как часто бывает в такие минуты, ощутимо вибрирует. Я вспомнила, как я испугалась, когда впервые ощутила это свойство ножа. Мне тогда было 20 лет, и все эмоции ясно проступали на лице, так что Витька, увидев мой страх, сразу кинулся проверять нож с помощью своего магического талисмана.
Боже, как давно это было, какие мы были тогда молодые, резкие и легкие на подъем, как хотели верить в чудо. Куда же делась та веселая пухленькая Анечка, которую любили и холили все вокруг, и в какой момент ее заменила эта противная жирная Аннушка, которая злится и орет на всех подряд и постоянно болеет? Впрочем, что спрашивать, я же знаю, когда именно, и болезнь стала только завершающей точкой.
Сквозь слезы я посмотрела на солнечное сияние реки. Руки поднесли варган к губам, и я сыграла "Спасибо, Сылва, что занесла меня сюда!" Спасибо, что вырвала меня из нашего комфортного, ленивого, но такого лживого и перенаселенного мира - в этот ад, который даст мне право на жизнь. "Привет, Суруссу, река Большой змеи!".
Долго уже сижу, надо идти. Поднявшись на ноги, я бессознательно подняла руки и приложила ладонями к желтому камню свода. И с криком отдернула их - камень был невыносимо, обжигающе холодный. Я вылупилась на него, потом что-то щелкнуло в голове, я развернулась и пнула дверь. Она по-прежнему не открывалась, но в душе поселилось стойкое убеждение, что башня изменилась.
...Когда я спустилась вниз, то сброшенных сверху остатков лестницы нигде не было - словно в воду канули. А я-то хотела внимательно изучить принцип плетения и материал, вдруг пригодится. Птицы, что ли, утащили или грызуны, только зачем им такой мусор?.. Что-то раньше, пока оно на камне сверху лежало, никто не зарился.
6. К вопросу о выживании
До заката оставалось еще часов пять, когда я вернулась к своему убогому пристанищу. Что-то изменилось во мне - я уже не шарахалась от сумеречного кипения сельвы на мокрой тропе, и гораздо увереннее дошла до своего загрузочного лагеря, досадуя лишь на сапоги, уж очень жарко в них.
Около хижины было все без изменений - ни людей, ни кайманов, ни обезьян. Пришла пора воплощать первый пункт плана.