Везуха
Шрифт:
– Масхив, превращайся обратно, и давай нормально поговорим. Слышишь, меня кровосос?
– Сссслышшшу. – Едва выдавил из себя уставший и побитый советник, превратившись в человека. – Чего ты хочешь?
– Хочу, чтобы ты перестал заниматься дурью, и дал нормальную клятву Тиберию. Твоя мудрость и правда велика. Ты прожил долгие века, и многое знаешь. И я хочу, чтобы эта мудрость служила трону, а не твоим птенцам. Понятно объяснил?
– Да, ты хочешь сделать меня рабом этого смертного.
– Нет, ты все-таки дебил. Это пока он смертный. И еще лет двести, может триста он вполне проживет. А уж его сын, тем более, будет жить долго. Я его обучу всему, чему смогу. Сам понимаешь, это очень не мало.
– И все равно,- нет.
– Ну как знаешь. Тогда я, пожалуй, запечатаю твою душу. У тебя довольно много интересных мне знаний.
–
– Ты просто сказочный долб… одятел. То, что ты нежить, совершенно не значит, что у тебя нет души. Есть. Просто пятое начало покорежено. Собственно, именно поэтому у тебя почти нет чувств. Второе начало тоже претерпело изменение. Ну и седьмое начало тоже несколько изменено. А в остальном, ты практически не отличаешься от обычного человека. Ты ведь не рожден вампиром. Ты, явно «измененный». Так что, увы и ах. Кем бы ты себя там не считал, а я все-таки получу твои знания.
На этом я решил прервать наш разговор. Мой рывок к уставшему кровососу, тот встретил простым выплеском маны в мою сторону, но Сфера отработала на ура, что позволило мне спокойно добить нежить и забрать его душу. Запечатав ее в свой браслет, я отправился к Тиберию. Нужно было его успокоить. Объяснить, что его советник не просто пропал, а был вампиром, и теперь вооон та кучка пыли,- это он и есть. Точнее то, что от него осталось.
Так и живем…
Свободного времени у Маркуса весьма мало, а общаться со сверстниками нужно. Тогда я набрал маленькую группу из детей того же возраста что и Маркус. Детки богатейших слуг императора и вели себя соответствующе поначалу. Потом, когда Маркус их хорошенько отметелил, и ему за это ничего не было, хотя они и жаловались своим родителям, до них дошло, что есть кто-то повыше, чем их родители. Они присутствовали только на уроках математики, астрономии, языков и геометрии, остальное не для их ушей. Развитие воображения, зельеварение и тайдзюцу я им передавать не собираюсь. Как бы они к себе не относились, но они всего лишь слуги. Пусть на уроках я к ним и относился одинаково, но после, специально для Маркуса, четко разграничил социальное положение. Тот зазнался, нагрубил им, и получил от меня ремня. А после и объяснение, за что, почему, и как. Пошел мириться. Вроде получилось, но нужно еще последить.
На то, чтобы наладить поставки ингредиентов в мою лабораторию я потратил почти год. Пока нашел садовника, а для магического сада это нелегко. Пока семена проросли, и стали цветами, а некоторые и деревьями. Все это время. И не малое. С различными минералами все куда проще. Приказал слугам, и они все доставили. К концу года, я смог выплавить нормальное стекло и сделал зеркало. Осталось превратить его в зеркало магическое. Такое же, как у Креола, только поменьше. Этот тяжелый в производстве артефакт, я медленно и печально создавал еще один год. И не потому, что я такой криворукий, отнюдь. Просто, когда в твоей лаборатории постоянно носится вихрь энергии по имени Маркус, в нужные зелья постоянно попадает что-то не то. За такие фокусы, тот был не однократно порот, но он растет, энергии у него на десятерых, моими же стараниями, вот и выплескивает куда может. И все же, преодолев все эти испытания, я смог создать себе магическое зеркало. Я крут.
Когда малышу исполнилось шесть, я провел «ритуал оборотня». Первым обликом закрепил гепарда. Рослый, пятнистый красавец, чья кровь пошла на ингредиенты к ритуалу, выжил, хотя я думал, что такой потери крови тот не переживет. Живучий кот оказался. До второго облика Маркусу еще долго ждать. Минимум года три. Да и решать, что за облик это будет, Маркус. Но тот, похоже, уже решил. Он так смотрит на моих котов, что все сразу понятно. Только вот, чтобы пользоваться всеми преимуществами, нужно стать электромагом. А к этой области Искусства у Маркуса почти нет предрасположенности. Ладно, посмотрим, насколько он упорен.
К восьми годам, мальчик научился оборачиваться самостоятельно. С легкостью меняя свою форму, он вплотную подошел к частичному обороту. К девяти, частичный оборот стал для него естественным состоянием. Кроме этого, он хорошо продвинулся в математике, геометрии, а его воображению могли бы позавидовать многие. Астрология его определенно не интересует, но запоминает, что я ему рассказываю, исправно. А вот тайдзюцу, кендзюцу и медицина его интересуют не на шутку. Теперь у меня в лаборатории есть уголок Маркуса. Он снова и снова препарирует трупы, которые нам доставляют. Также, я дозволил
Смотрю из тени колонны, как двенадцатилетний Маркус гоняет по площадке опытного сержанта гвардии императора и мне хорошо. Да, именно я приказал провести проверку младшего наследника по воинским искусствам. Император стоит совсем рядом, и тоже с удовольствием смотрит на сына. Прикол в том, что мне даже не пришлось воздействовать на него ментально, чтобы Теберий его принял. Он сам! Сам принял его, как сына, и он гордится его успехами, как бы не больше меня.
– Ты отлично поработал, мой верный Александр. Сын растет великим воином. Если он свободно гоняет моих лучших воинов в двенадцать, то что он сможет в восемнадцать, в двадцать пять?
– Многое, государь. Сейчас только и начинается настоящая учеба. До того была только разминка.
– И чему ты будешь его учить дальше?
– Магии, Теберий. Ты ведь знаешь, что он отличный медикус, от бога. Его движения столь точны, что на его работу смотрят с уважением даже опытные врачи. Он очень талантлив. Знаешь, когда я брался за его воспитание, я думал, что выращу из него боевого мага. Да только сам видишь. Его боевая магия не интересует. Однако, он станет гениальным медикусом. Глянь, как он штопает твоего сержанта. Сам его чуть не на лоскутки распустил, а теперь сосредоточенно зашивает. О, молодец, даже регенерацию накинуть смог. Умничка. Ты знаешь, государь. Я и сам медик. Это моя первейшая специализация, и именно ее я люблю более всего. И я не ожидал, что мой ученик сможет принять все мои знания и умения на этом поприще. Но мне безумно повезло. Твой сын невероятно талантлив именно в том, чему я могу и желаю его обучить. Однако при этом, он не односторонне развит, как это часто бывает. Он вполне не плохой математик, в геометрии тоже весьма хорош. Да и в некоторых других областях. И тебе пора начинать его обучать править. И не смотри на меня так. Ты проживешь еще долго. Но знания нужно передавать уже сейчас. Нет, если тебе некогда, то я могу и сам этим заняться, не проблема…
– Нет уж, лучше я сам. А то я говорил с твоими рабами. Они тебя боготворят и даже на меня так не смотрят.
– Это оттого, что я справедлив. И очень умен. И очень красив. И вообще, я просто совершенство! – И мы оба заржали. Вообще, с годами наши отношения с Теберием перешли скорее в разряд дружеских. Он не приказывал мне. Вообще. Только просил. И только то, что я выполню с удовольствием. А я не ерепенился, и выполнял его пожелания наилучшим образом. К примеру, после жалобы на полупустую казну, слишком много проектов в стадии исполнения, я указал ему на место, где можно добывать серебро. Или, после жалобы на время, я узнал, что его так расстроило. Его любимая любовница, к слову это мама Маркуса, стала стареть. Конечно, я привел ее в порядок с легкостью и император снова счастлив. Да и сам император последние восемь лет выглядит едва на тридцать. Однако, когда мне понадобилось здание в центре Рима, и я объяснял заинтересовавшемуся Маркусу для чего, мимо проходили гвардейцы. И видимо доложили. Здание мне предоставили в тот же день. Безвозмездно. Вот так-то. Так что, как я и сказал, наши отношения больше напоминают дружеские. И это хорошо. Правильно, я бы сказал.
– Маркус, иди сюда, посмотри, кто к нам пришел? – Мальчик обернулся и увидел вышедшего из тени колонны отца. В бою некогда разглядывать окружающее, да и я запретил ему использовать на экзамене частичное обращение. Вот он отца и не заметил. Зато сейчас, его яркие голубые глаза вспыхнули радостью и гордостью. Отец все видел, отец знает! И он по своей привычке, обернувшись в прыжке в гепарда, в два прыжка подскочил к нам. Тут же обернувшись обратно в человека, он обнял отца. Хм, я и не замечал, что он Тиберию уже по подбородок. Как вырос-то ученик! А вроде совсем недавно был таким маленьким… Ну да, ему же двенадцать. Это получается, что я уже восемь лет в этом мире! Обалдеть.