Входят трое убийц
Шрифт:
А немного погодя трое членов клуба уже катили в машине к вилле Лонгвуд.
Глава третья
Вечерний прием на вилле Лонгвуд
1
С шоссе, ведущего из Ментоны к Кастелляру, машина свернула на дорогу, поднимавшуюся вверх по холму, а потом углубилась в частную аллею. Через несколько минут она остановилась перед низким вытянутым одноэтажным зданием, от которого в разные стороны отходили многочисленные пристройки; создавалось впечатление,
— Приехали, — сказал Эбб.
— Вот как… Стало быть, это и есть вилла Лонгвуд, — заметил доцент.
Третий член детективного клуба, с трудом овладев своим голосом, произнес:
— Да, господин Люченс, это вилла Лонгвуд, не больше и не меньше!
— Что вы хотите сказать? — спросил Эбб. — В каком смысле «не больше и не меньше»?
— Я хочу сказать то, что сказал! Это Лонгвуд, вилла Наполеона на острове Святой Елены, где англичане держали его в плену, и где он окончил свои дни. То есть это копия, настолько точная, насколько копия может быть точной! Тот, кто выстроил эту виллу, прежде чем приняться за работу, наверняка изучил оригинал во всех подробностях!
Доцент и поэт недоверчиво уставились на банкира.
— Неужели вы серьезно? — воскликнул Эбб. — Неужели вы так основательно изучили дом на Святой Елене, что решаетесь с ходу это утверждать?
Банкир метнул в его сторону уничтожающий взгляд.
— В моей профессии не существует того, что принято называть licentia poetica. [11] Иначе я давно стал бы банкротом. Но я и в своих хобби исповедую те же принципы, что и в своем ремесле. Если я говорю, что эта вилла — точная копия дома на скалистом острове, можете быть уверены, так оно и есть.
11
Поэтическая вольность (лат.).
— Охотно верю, — сказал смущенный Эбб, — хотя ваш подход к изучению Наполеона весьма напоминает мне способ, каким известный персонаж читал Библию.
— Господа, — взмолился спокойный голос, — господа!
В это мгновение входная дверь распахнулась, и на пороге появился Мартин Ванлоо.
— Я услышал вашу машину, — крикнул он Эббу. — Слава Богу, вы приехали. Я читал книгу вашего земляка, ту, где замечательно описана семейная жизнь. «О, семья — обитель всех пороков, богадельня для всех ленивых женщин, кузница, где куются якорные цепи для отцов семейства, ад для детей», — дальше забыл, но это блестяще!
— Автор этой книги — не мой земляк, — сказал Эбб. — Это земляк доцента Люченса, знаменитого ученого из Швеции, родины Стриндберга.
— Вот как! В самом деле? How do you do?Это вы, сударь, знаете все на свете о Наполеоне?
— Нет, доцент занимается погребальными обрядами эпохи мегалита, — пояснил Эбб. — Но позвольте мне представить вам господина Трепку из Копенгагена, директора банка и уникального знатока эпохи Наполеона… — В голосе поэта появилась нотка злорадства. — Знаете, что он нам сообщил минуту назад? Будто ваша вилла — точная копия знаменитого дома на Святой Елене. Вы-то сами это знали?
Мартин едва не забыл потрясти руку последнему из прибывших.
— Что вы говорите? Выходит, старина Бони жил именно так? А я и не подозревал об этом. Вы уверены в своих сведениях, сэр?
Датский член детективного клуба одарил уничижительным взглядом норвежского коллегу.
— Как я уже имел удовольствие сообщить господину Эббу, я настолько уверен в своих сведениях, насколько вообще можно быть в чем-либо уверенным. Но с позволения господина Эбба или без оного Наполеон жил на Святой Елене именно так.
— Ну и что из того? — спросил, удивленно усмехнувшись, молодой англичанин. — Вы, кажется, всерьез ссоритесь с Эббом из-за старины Бони? Скандинавия и впрямь должна быть землей идиллии, если там ссорятся из-за таких вещей! Я могу только сказать, что тот, кто строил эту виллу, знал, как выглядел дом на Святой Елене; это был мой прадед, и приехал он прямехонько оттуда, как я уже рассказывал Эббу. И если уж на то пошло, в том же стиле выдержана вся обстановка дома, не считая передвижного бара. Едва ли у Наполеона был такой бар, не правда ли?
— Нет, бара у него не было! — воскликнул Эбб, задетый тем, что его оппонент оказался прав в существенном вопросе. — Но у Наполеона был винный погреб, и англичане постоянно следили, чтобы он пополнялся, в надежде на то, что император пристрастится к бутылке и избавит их от всех забот!
— Вы правы, милейший Эбб, — с иронией сказал банкир. — Лорд Розбери пишет об этом в своей книге и как будто немного стыдится за своих земляков, хотя совершенно зря!
— Что? Почему это зря?
— Потому что спившийся Наполеон уже не годился бы для роли прикованного Прометея. И опасная легенда была бы задушена в зародыше!
— Господа! — воззвал спокойный голос. — Господа!
Англичанин едва не задохнулся от смеха.
— Вот уж не думал, что в наши дни еще существуют подобные идеалисты! — простонал он. — Вы готовы вступить в кулачную схватку из-за Бони! Бабушка придет в восторг! Она живет только Наполеоном! Французская Республика ей омерзительна. Новые времена — омерзительны. Иногда она напоминает мне матушку Наполеона — престарелую мадам Летицию… Жаль только, что она не может общаться с тенями того времени, вместо того чтобы томиться в компании живых!
— Что вы такое говорите! — упрекнул Мартина Эбб. — Вы что, желаете смерти своей бабушки?
Англичанин состроил многозначительную гримасу, которую можно было истолковать по-разному.
— Уверяю вас, бабушка — самая симпатичная особа из всех живущих под этой крышей. Если бы не она… впрочем, сами увидите!
И он, блеснув глазами, обратился к банкиру:
— Господин Трепка, вы так хорошо знаете дом, не угодно ли вам будет показать вашим друзьям путь в гостиную?