Вид транспорта — мужчина
Шрифт:
Времени до свидания с Александром оставалось совсем немного. Бесшумно двигаясь по квартире на цыпочках (чтобы не разбудить Степаниду), Денисия собиралась. Вымыла голову, вздыбила на лбу короткую челку, накрасила губы, ресницы и задумалась:
«Шубу надеть или Степкино пальто? Вряд ли Сашка так хорошо разбирается в мехах, что сможет определить стоимость шубы. Скорей всего, вообще внимания не обратит. Но, с другой стороны, обратят окружающие. Нет, мне лучше быть неприметнее», — решила Денисия, срывая с вешалки Степкино пальтецо и украдкой покидая квартиру.
Памятуя об угрозах
«Пускай попробует, дурища, теперь к Гарику смыться», — мысленно усмехнулась она и.., тут же забыла про Степаниду.
Ее ждал Александр — Сашка — Сашенька — Гусаров…
Глава 19
Денисия думала, что встреча с ним — радость, но вышло совсем по-другому. Как только она увидела Александра, сразу нахлынули воспоминания. И везде была Зоя. Он и она. Была, конечно, и сама Денисия, но на заднем, второстепенном плане, в тени. Теперь же предстояло шагнуть под солнце. Под обнажающее солнце его внимания, да еще с трагической вестью.
Оказалось, что это непросто. Одно дело Зойкой прикидываться, другое — быть с ним самой собой.
И эта «она сама» должна была встретиться с Александром Гусаровым и разговаривать с ним один на один, без свидетелей…
Ужас какой!
Такого у них никогда не бывало. Всех сестер Зои он видел редко, мельком и бог знает когда. Года два уж точно не видел и забыл, похоже, про них. А как с беседой у них не ладилось!
Не любил Александр с сестрами невесты болтать.
Так, перекинется фразой-другой для вежливости, о природе да о погоде, и — «пока!», мол, давай, подруга, отчаливай. Степанида и особенно Федька с ним еще как-то кокетничали (правда, безрезультатно), а Денисию он вообще не видел в упор. Смотрел на нее словно на место пустое. Иной раз и «здрасте» сказать забывал. То ли женщины в ней не замечал, то ли слишком заумной считал и побаивался — поди разберись, что в девчонке его не устраивало.
Уже позже, играя роль Зойки, неоднократно ее подмывало спросить, но всякий раз Денисия трусила и задать вопрос не решалась — вдруг услышит такое, после чего смутится или, что еще хуже, вспыхнет, а то и заплачет. Александр все сразу поймет и на чистую воду их с Зойкой выведет!
Короче, впервые явившись к нему на свидание не Зойкой, а ее средней сестрой, Денисия сдрейфила и растерялась. В общем-то, этого она от себя и ждала, потому и челку а-ля Зойка на лоб начесывала, потому и ресницы да губы красила. А тут еще Александр, ее увидав, просиял, обрадовался, «любимая» закричал.
Ну как тут признаться? Денисия не смогла.
Но и Зойкой прикидываться теперь, когда та умерла, казалось совсем невозможным. Невозможным казалось быть и самой собой, хотя раньше Денисия была уверена, что с Александром, вопреки советам сестры, она не играла, а собой и была.
Сейчас стало очевидно: нет, играла. И получалось нечто среднее между Денисией и Зоей: этакая мечтательно-рассудительная игривая кокетка. Но как теперь кокетку играть, когда страх и боль поселились в душе, когда мертвы Федора и Зоя?
В общем, ей было не до кокетства.
Более
«Не сейчас, потом», — решила Денисия.
Боялась запутаться, глупость сболтнуть. Да и Александр не с курорта приехал. Зачем ему лишние переживания? Помочь все равно не сможет: у него генеральский приказ и через три часа поезд.
Она решила молчать, но не смогла быть игривой.
Он заметил, спросил:
— Почему ты сегодня такая странная?
Они сидели на диване в его малюсенькой однокомнатной квартире.
— Странная? — фальшиво удивилась Денисия. — Не странная я, с чего ты взял?
— Как с чего? Не захотела идти в ресторан. По городу бродить отказалась.
— Терпеть этого не могу, — проболталась Денисия.
Он внимательно на нее посмотрел и напомнил:
— А раньше любила.
— Я и сейчас люблю, — спохватилась она, — только сегодня у меня настроение плохое.
— А почему?
— Перед тем как к тебе идти, со Степанидой сильно поцапалась. Бесцеремонная она, просто ужас.
Вот завидую кому. Наглость — второе счастье. Сама мечтаю этому научиться, но никак не могу.
Александр неожиданно вспылил. Наверняка Зойка многократно его таким видела, а вот Денисия впервые.
— Не болтай ерунды, — повышая голос, сказал он. — Наглость — это когда ты на общество кладешь один член с прибором, а на тебя падает дюжина. Вот что такое наглость. Поверь моему опыту, наглецами бывают или слишком юные, то есть неопытные, или совсем дураки. Умный человек быстро поймет, что хамом быть невыгодно У хамской выгоды слишком короткие ножки. На таких далеко не убежишь даже в наше дикое время. Ты о карьере мечтаешь, так знай: порядочность — вот двигатель настоящей карьеры.
Согласен, с порядочностью гораздо медленней и трудней, но зато и надежней. Это как долговременный вклад в банке: держать нужно дольше, но зато и проценты гораздо выше.
«Бог ты мой! — ужаснулась Денисия. — Это в какой же недобрый час я ему про карьеру-то проболталась? Зойка же никогда ни о чем не мечтала, кроме шмоток и брюликов. А что еще я ему про себя наболтала? И вообще, кого из нас он любит теперь? Меня или Зойку?»
Александр оборвал свою речь так же внезапно, как и начал. Смущенно, с вопросом, посмотрел на нее своими умными серыми глазами. «Не обиделась?» — прочитала Денисия в них и, усмехнувшись, спросила:
— Ну? И что это было?
— Что — это? — попытался прикинуться дурачком Александр.
— Да все то, что ты мне сказал. Очень пафосно.
Это что, крик души?
Он вдруг рассмеялся, повалил ее и, оседлав, сомкнул пальцы на ее тонкой шее.
— Да, это мой крик: «Души!» — пошутил Александр, делая вид, что собирается лишить Денисию жизни.
— За что? За что? — хохоча, отбивалась она.
— За то, чтобы не мечтала становиться плохой, — продолжая шутливо ее душить, кричал Александр и вдруг признался: