Вид транспорта — мужчина
Шрифт:
Денисия представила, как Зойка узнает, что ее муж причастен к торговле наркотиками, и сразу начинает лютой ненавистью его ненавидеть…
— Нет, на нее это не похоже, — вздохнула она. — В Москве нравы быстро мельчают. Ничем здесь народ не удивишь, все воспринимают как должное.
— Не только в Москве, — возразил Пыжов, — в этом смысле вся страна обмельчала. Значит, остается оружие. Что скажешь?
Денисия вспомнила Александра. Ну да, как же она сразу не догадалась? Ведь так все просто!
— Точно, — сказала
Зойкин жених рискует жизнью в Чечне, а банкир и Карлуша вели разговор о торговле оружием. Только это могло ее разозлить. Теперь понятно, почему она от ярости выла и рассказывать мне не хотела.
Пыжов с интересом посмотрел на Денисию и признался:
— А мне непонятно.
— Ну как же, мерзко, нехорошо получается. Зойка не просто предала своего Сашку, а еще и жила с тем, кто его друзей убивает. Во всяком случае, сильно способствует этому. Зойка презрения моего боялась.
— Ах вот оно что, оказывается, она еще чего-то боялась. Действительно, не так плоха была Зойка.
Денисия с укором посмотрела на друга и констатировала:
— Если тебе поверить, то не слишком ты ее любил.
Он невесело усмехнулся:
— Сначала любил, потом разлюбил, и, согласись, было за что. По большому счету, предательница она.
Терпеть не могу предателей. Вот ты не предашь, а Зойка… Ну да земля ей пухом, — махнул рукой Пыжов. — Что о том, девчонка отмучилась.
Денисия до сей поры пребывала в уверенности, что каждый, кто хоть раз видел Зойку, влюблен в нее до гроба и по уши, а тут вдруг случайно выясняется, что у Пыжика все не так.
— А может, ты просто ее ревнуешь? — спросила она.
— Ревную? С чего ты взяла? Да, она моя первая любовь, но теперь это в прошлом, в далеком прошлом.
— А вот Сашка до сих пор ее любит. Такую, как есть.
— Значит, дурак.
— Сам ты дурак! — рассердилась Денисия.
— Я не дурак, я другую люблю, — серьезно ответил Пыжов и так строго на нее посмотрел, что разом отпали все вопросы.
Денисия даже смутилась.
— Ладно, — сказал он, — на сегодня тебе хватит.
Вон глаза, как у кролика, красные. Пора, малышка, отдыхать.
— Ты тоже не спал.
— Я только начал работать. Если мы не ошиблись, то шагать к Карлуше надо по чеченскому следу.
Я тут, еще до этого дела, на кое-какие фирмы компромат накопал. Сильно подозреваю их в пособничестве бандитам, и, между прочим, одна из них — «Модекс» — дважды соприкасается с Воровским. Сейчас к Степке тебя отвезу и засяду за работу. Идет?
— Идет, — нехотя согласилась Денисия.
Пыжов подкатил автомобиль к подъезду, но сам выходить не стал.
— До завтра, — сказал он.. — Отдыхай.
Когда Денисия голодная и усталая вошла в квартиру, то не поверила своим глазам. Степанида, разодетая в пух и прах, кружила перед зеркалом, так радостно напевая, будто и не было у нее никаких
— Ты что делаешь, зараза? Зойку еще и не похоронили, а ты песни поешь?
Степанида испуганно зажала рот:
— Ой, прости, я больше не буду!
— Что — прости? Что — не буду? Где ты шмотки, зараза, взяла?
— Купила, — густо краснея, призналась Степанида.
Денисия остолбенела:
— Что?! Ты на улицу выходила?!
— Денечка, миленькая, не ругайся, я здесь рядом, ненадолго, на секунду, ты же вещи мои не взяла, а ходить в чем-то надо.
— Ходить по квартире? Ну ты и зараза! — разозлилась Денисия. — Я там не сплю, для нее же корячусь, а она тут глупостями развлекается. И купила все дорогое. Признавайся, где ты деньги взяла?
Степанида попятилась:
— В сумке твоей.
— Что?! Ах ты зараза! — задохнулась от гнева Денисия. — Вот я тебе сейчас! Вот задам так задам!
Но задать сестре оказалось непросто. Как метеор, носилась она по квартире, чего никак не могла сделать Денисия. Бессонная ночь вкупе с переживаниями подкосила ее, привнесла в ее движения неповоротливость и вялость. В конце концов, тщетно набегавшись за Степанидой, она упала на стул и беспомощно вопросила:
— Как же мне быть?
— Оставить меня в покое, — мгновенно посоветовала Степка.
— Ага, держи карман шире. Размечталась. И дальше собралась у меня денежки тырить?
— Деньги Зойкины, не твои. Ты их лучше по-честному раздели от греха подальше. Не одна ты наследница.
— Что? — опешила Денисия. — Разделить и отдать тебе? Чтобы ты их за несколько дней растрынкала?
Степанида обиженно поджала губы:
— Это не твое дело, как я деньги потрачу. Надо все делать по справедливости. Отдай мою долю! — вдруг взвизгнула она. — И драгоценности тоже дели!
Психическая атака не испугала Денисию.
— Фиг тебе, — отрезала она, скручивая внушительную дулю. — Еще неизвестно, как долго от Карлуши скрываться придется. Ты подумала, когда ненужные шмотки себе покупала, на что мы жить завтра будем? Эх ты, дуреха. Ветер у тебя в голове, а у меня от этого проблемы. Как я ни устала, но придется теперь из-за тебя тащиться в камеру хранения. Запомни, если деньги там украдут, ты виновата, — погрозила она пальцем сестре.
— Нам же на улицу нельзя выходить, — захныкала Степанида. — Пыжик сказал, что это опасно.
— Раз тебе не опасно, и я как-нибудь проскочу, — мстительно парировала Денисия и сокрушилась:
— Ну что ты за изверг? Я голодная. Страшно устала. Думала, приду, рухну и сразу засну.
— Так спи, кто тебе не дает?
— Иди ты на фиг! Ишь, зараза, еще издевается! — рассердилась Денисия, перекладывая пачки денег из сумки в пластиковый пакет.
— Неужели так, в пакете, их понесешь? — ужаснулась Степанида. — Потащишь по городу?