Видения судьбы
Шрифт:
Монстр остановился. Он добрался до поляны между лесом и Великим барьером. Он повернулся и зарычал на Террина, вырвавшегося из леса под свет луны. Малышка Нилли под рукой монстра увидела Террина и закричала, протянула к нему ручку.
— Отпусти ее! — закричал Террин.
Монстр широко раскрыл рот, сверкнул острыми зубами. Террин с ужасом узнал его — фермер Фолк! Мужчина, чья жена была одержима. Он просил у Кефана и Террина помощи. Искажающая ведьма, видимо, оставила на нем метку. Она могла сделать это до того, как он пришел к Кефану и Террину, попытаться так сбить их с пути или разделить.
Его
— Отпусти ее, — крикнул он. — Я знаю, ты там, Фолк. Я знаю, ты меня слышишь. Я не хочу тебе вредить, но тебе нужно бороться с проклятием.
Монстр покачал головой, высунул язык меж длинных зубов.
— Борись! Борись с ее хваткой! — кричал Террин. — Отпусти девочку.
Монстр с высоким визгом опустился на руку с когтями, все еще сжимая Нилли в левой руке, и устремился к Террину с жуткой скоростью. Террин приготовился, ждал до последнего, а потом отскочил в сторону. Монстр не мог остановиться, пронесся мимо него, и Террин пригнулся, ударил по его ноге ножом, пока мужчина пробегал мимо. Он попал, Террин ощутил, как клинок рассекает мышцы и сухожилия.
Земля дрожала, монстр рухнул на колени. Нилли закричала тонким голосом. Скаля зубы, мужчина взмахнул свободной рукой, попал по Террину и отбросил его на землю.
Монстр оттолкнулся здоровой ногой, поднялся и бросился на него. Террин едва успел поднять левую руку. Три длинных когтя ударили по железному шипу со звоном. Террин оказался лицом к лицу с Нилли. Она смотрела на него из хватки проклятого мужчины, ее лицо было заплаканным, а глаза — круглыми.
Террин видел, как те жуткие когти сжимали ее, легко могли убить. Еще немного, и ее голова опустится.
Ему нужно было действовать. Пока еще был шанс.
Почти молясь, Террин повернул левую руку, отбивая когти монстра. Правая рука взлетела, и он вонзил нож прямо в сердце монстра. Убил его.
Печать на щеке Фолка на миг вспыхнула ярко, как солнце, ослепляя Террина. А потом она погасла, и мир стал черным.
Мужчина рухнул, выронил Нилли из рук.
Террин со сдавленным воплем забрал девочку на руки. Ее худые руки дрожали, она сжала его шею, рыдала, уткнувшись лицом в его плечо. Террин встал, пошатнулся и попятился от монстра. Он не мог отвести взгляда от монстра, каким стал человек. Он смотрел, а смертная душа выбралась из проклятия Анафемы, улетела в ночное небо, оставив жуткую оболочку позади.
Грудь Террина вздымалась. Он сжал Нилли, она прильнула к нему. Он никогда еще не убивал человека без тени. Он не знал, что мог такое.
— У меня не было выбора, — прошептал он. Но слова звучали ложью.
Нилли всхлипывала, ее голос пробился за шум крови в его ушах. Террин подвинул ее ближе к сердцу, повернулся, чтобы она не видела мертвого мужчину.
— Все хорошо, — прошептал он ей на ухо. — Все кончилось. Ты в безопасности. Тише.
Его мутило от страха из-за его слов. Ему нужно было теперь разобраться с ней. Ребенка ждало Прибежище, если он не вмешается.
— Тише, — он смотрел во тьму леса, словно мог увидеть там другой путь. Что-то, что спасет его от долга, давящего на его душу. — Тише.
Девочка уткнулась лицом в его грудь. Ее тело содрогалось, но всхлипы утихли.
— Она тебе доверяет. Верит, что ты — ее друг.
Террин застыл. Не от страха или удивления. Просто… застыл. Словно окаменел.
Шрамы на его щеке вспыхнули внезапной болью.
Фигура двигалась за деревьями, тяжело раскачиваясь. Она покинула мрак, лунный свет озарил ее лицо. Квадратное лицо, половина онемела от парализующего яда. Слюна текла из обмякших губ, но одна сторона опасно улыбалась.
— Как жаль, милый мальчик, — невнятно говорила она. — Эвандерианцы сделали тебя их оружием. Убийцей детей! Мои планы на тебя и твое сильное тело были куда лучше.
Террин пытался говорить. Пытался отвернуться, заслонить собой Нилли от ведьмы. Он пытался поднять скорпиону, вооруженную дротиком Анафемы. Но он мог лишь стоять, сжимая Нилли. Искажающая ведьма медленно шла к ним.
— Вижу, они пытались вырезать мою метку, — сказала она, махнув на его щеку. — Хорошая попытка! Но они не учли, как глубоко мои проклятия проникают, и как хорошо я могу их скрывать. Они смогли только испортить твое милое личико. Как жаль! Как жаль.
Сердце Террина сжалось. Он вдруг вспомнил. Вспомнил, как днем подошел к венатору Кефану среди развалин Кро Улара. Кефан попал в ловушку Искажающей ведьмы, и, когда Террин подошел, тоже попал в капкан. Их метки активировались, и они слушались чар: уйти из Кро Улара и забыть, что они видели.
Но теперь он вспомнил. Теперь, когда его проклятие снова пробудилось.
Его сердце гремело в горле. Он был ее рабом. Как Кефан. Как бедный Фолк.
— Я не отпускаю игрушки так просто, — Искажающая ведьма стояла перед ним в украденном теле жены Фолка. Она разглядывала его безумно, с интересом. Она подняла руку, чтобы погладить его щеку, где ее метка горела под шрамами. — Ты мне еще нужен, милый мальчик. Я всегда знала, что ты мне как-то послужишь.
Она забрала Нилли из его рук. Малышка крикнула тоненькое:
— Нет! — и попыталась сжать жилетку Террина. Но Искажающая ведьма оттащила ее.
— Идем, кроха, — сказала она, губы немели от яда, искажая слова. — Он только сожжет тебя и прогонит твой красивый дух. У меня планы лучше. Ты мне поможешь, дитя. Вместе мы восстановим эту землю. Мы вернем нашему виду возможность править, и ни один эвандерианец не посмеет больше поднять на тебя руку!
Он не мог отпустить ее. Террин собрался с силами и повернул голову. Но даже это усилило жжение в щеке. Проклятие так пылало, что ему казалось, что кожа на лице растает, а череп под ней почернеет и рассыплется пылью. Он с криком упал на колени, держась за лицо, сжимая горящее место.
Ведьма склонилась над ним, сжимая Нилли.
— Не забывай. Ты мой. Ни тень, ни чаропесни, ни молитвы твоей Богине не изменят этого.
Террин выругался. А потом закричал, упал на бок, извивался от боли в теле. Его кости… ломались, менялись! Спина трещала, и что-то пыталось пробить кожу. Он не мог это вынести. Он закричал снова, но в этот раз голос прозвучал не его — это был рев чудовища.
— Мы не можем это допустить, да? — сказала ведьма, опуская Нилли, а потом сжала его лицо руками, пальцы впились в его череп. — Тихо, — сказала она, слюна капала на его щеки. — Тихо!