Видеоунтерменш
Шрифт:
– Почему же профессор Полянский не додумался до всего этого? Такое сокровище под боком…
– Полянский только на уровне исторических знаний понимает свойства скуфетей и их значение в славянском язычестве. – У Романа был готовый ответ. – Но он не верит в генетическую память. И к самим рамочкам полностью равнодушен, поскольку является чистокровным евреем. В еврейской религии никогда не было таких атрибутов, как рамочка, тем более с соотношением тридцать шесть на двадцать четыре, вот и не «зацепила» наша скуфеть господина Полянского. Кстати, проясняется ответ на вопрос, почему чистокровные евреи меньше верят телевидению
– Ты уверен, что Афанасьеу не скопировал эти три листа, пока вез их из Историко-архивного?
– Не скопировал. Теперь уверен. И кажется, могу объяснить почему. Убежден, что у нашего кубанского казака настолько плебейская родовая ветвь, что он перед скуфетью испытывал страх, да и только. Какие уж там копии! Если, конечно, вообще успел рассмотреть чертежи. Апоков – хороший психолог: узрел в казачке законченного холуя, а поэтому именно его и послал в историко-архивный. А вот мне… честно говоря…
Роман повернул голову. Его было не узнать. Лицо потемнело, зрачки расширились. Глядя в глаза Сергею, он увидел ответный, доселе незнакомый ему взгляд. Словно молния проскочила между ними, бросив на стены огромные тени. Лицевые мышцы у обоих напряглись. Свет от настольной лампочки задрожал, создавая эффект стробоскопа.
– Я уберу… листки… пожалуй, – произнес Роман тихо.
– Куда ты их собираешься… убрать? – не двигая губами, прошептал Сергей.
– В стол положу…
– Нет… не стоит…
– Убери руку с листков! Убери! Я кому сказал?!
Роман толкнул Сергея, и так сильно, что тот упал со стула, но тут же вскочил и сделал точно такой же ответный ход. Роман оказался на полу. Ни слова больше не говоря, они встали друг напротив друга и надолго застыли под зловещее тиканье настенных бабушкиных часов. Наконец, уловив секундную расслабленность Сергея, Роман сделал шаг вперед, быстро провел захват и бросок через спину, с грохотом уронив тело плохо сгруппировавшегося противника. Сам же ринулся было к столу, к чертежам, но тут же был сбит. Не вставая с пола, Сергей удачно провел подсечку, после чего Руденко ударился лбом о выдвинутый ящик стола. Из разбитой брови закапала кровь. Сцепившись, они покатились по полу, и никто не мог зафиксировать победного положения, поскольку силы были примерно равны. Уронили торшер, затем врубились в сервант с посудой. Порезав локти об осколки разбившихся чашек, продолжали борьбу, не подпуская друг друга к чертежам. Наконец Роману удалось отшвырнуть Сергея. Тот сильно ударился затылком о стену, осел, опустил руки и, как показалось Роману, потерял сознание… Быстро подскочив к столу, Роман свернул чертежи и стал искать глазами сумку или пакет, в который можно было бы их положить. Наконец увидел свой же раскрытый чемодан. Но рядом с чемоданом уже стоял Садовников, направив на противника восьмизарядный «Вальтер».
– Положи чертежи на стол, – хриплым голосом проговорил Сергей.
Роман положил.
– Отойди от стола на три шага!
Роман отошел. В это время раздался продолжительный звонок в дверь, а затем интенсивный стук.
– Иди открывай, – прошептал Роман. – Это твоя квартира…
– Пойдем вместе…
Осторожно, без шума,
«Если что, стреляй!» – жестами изобразил Роман, указав на «Вальтер», который Сергей по-прежнему держал в руке.
Сергей кивнул. Опять стук.
– Сережа! Это я, Зоя Федоровна, соседка снизу! Ты слышишь?
– Слышу, – отозвался Сергей.
– Вы что там, с ума сошли?! В три часа ночи пляски затеяли! У меня люстра ходуном ходит!
– Извините, Зоя Федоровна, больше не будем.
Друзья вернулись в комнату. Сергей убрал «Вальтер» обратно в руденковский чемодан. Оба уселись рядом на диване. Друг на друга не смотрели. Каждый желал себе провалиться сквозь землю от стыда.
– Спасибо твоей Зое Федоровне, что остановила нас. – Роман наконец нарушил тишину. – Что это со мной было?
– Наверное, то же самое, что и со мной. – Сергей закрыл лицо руками.
– Вот она… Вот она, сила владимировской скуфети. Вот, оказывается, как искушает, подлая. Вот что значит – гены. Не ожидал я такого от себя. Неужели у меня в дальних предках были воеводы или князьки, желавшие ее заполучить?
– А фамилия у тебя вроде бы как не знаменитая, хохляцкая… Всего-навсего Руденко, – усмехнулся Сергей.
– Да и у тебя не бог весть что… Не из графьев. Хотя… Фамилии начали раздавать совсем недавно, всего лишь четыре века назад… Ладно, Серега, прости. Впредь обещаю, что буду держать себя в руках. Больше на эту чертовщину не поведусь.
Сергей не ответил, только кивнул.
– И вот еще что, Серега… Я днем был не прав. Теперь передумал… Нам обязательно надо воспользоваться приглашением Александра Завеновича и в пятницу поехать на Селигер. На корпоративный отдых «Видео Унтерменшн»… Апоковскую папку я починю, возьму с собой и буду там ходить с ней у всех на виду, размахивая…
– С ума сошел! Нас же утопят, убьют…
– Пусть лучше убьют, чем вот так жить дальше. От каждой тени шарахаться. Разумнее всего – ускорить развязку. Конечно же, «Вальтер» возьму с собой.
Сергей достал из аптечки вату, йод и пластырь. Стали обрабатывать раны.
– А сегодня предлагаю поступить следующим образом, – успокоившись, начал рассуждать Сергей. – Ты идешь спать. Я же, поскольку выспался, посижу, поработаю над рок-оперой. Все-таки обязан… Теперь для того чтобы ни у одного из нас опять не возникло нездорового интереса к чертежам, спрячем их в маленькой комнате. Она запирается на два замка. Вот два ключа. Один – тебе, другой – мне. Открыть дверь сможем только вместе. Далее, завтра же отправимся в банк. Это рядом. У них там есть ячейки для хранения с двумя кодами. Один код будешь знать ты, другой – я. Туда и положим чертежи. В одиночку никто из нас не сможет их изъять.
– А если одного из нас убьют на корпоративном отдыхе? – задумался Руденко. – Надо сделать так, чтобы оставшийся в живых смог бы распорядиться скуфетью. Мне кажется, это будет справедливо. Я, например, совсем не против, чтобы ты завладел чертежами в случае моей кончины. Как же ты тогда узнаешь мой шифр? Надо оставить хотя бы теоретическую возможность для борьбы с этими подонками.
– Хорошо, – согласился Сергей. – Тогда каждый из нас сделает у себя на животе татуировку в виде своего шифра. А потом, если вернемся, придумаем что-нибудь цивилизованное. Оформим завещание или что-нибудь в этом роде.