Видимость
Шрифт:
Мои зубы впились в мою нижнюю губу, когда он сделал шаг ко мне.
— Они не рекомендовали никаких видимых тату, верно? — пробормотал он, заставляя мою кровь вскипеть в каждой части моего тела.
— Нет! — завизжала я.
— Ш-ш, всё в порядке. Это я. Я отнес тебя в твою кровать.
Мое тело протестовало. Боль от ранее полученной травмы и от сна на холодном полу студии ворвалась в мое сонное состояние, заставив меня застонать.
— Ш-ш.
Звук был уютным, знакомым. Мое тело опустилось на мягкий матрас. Убрав волосы с моего лица, он протянул мне
— Открой свой рот, Белль. У меня есть кое-что, что облегчит твою боль.
Я проглотила таблетку, запив ее глотком воды, и поддалась искушению поспать, улетев во сне в мечтания, где я была счастлива, и Данте тоже был счастлив.
Я проснулась рано, восходящее солнце освещало комнату. Данте спал рядом со мной, что было неожиданностью. Медленно выбравшись из постели, я облегчила свой мочевой пузырь, прежде чем под душем смыла с себя вчерашний день.
Когда я собралась выходить, зашел Данте. Он остановил меня нежным голосом, почти мольбой.
— Останься со мной.
Я не привыкла к его нежной стороне, она ставила меня в тупик, играла с моим сознанием. Его глаза впились в мои, что-то похожее на боль плескалось в них.
Я позволила ему вымыть меня во второй раз, его прикосновения разжигали обычный огонь в моем лоне. Я отказывалась сдаваться. Он причинил мне боль, унизил меня. Я чувствовала себя так, как будто это происходило не со мной, а я наблюдала всё со стороны.
Холодная темная пропасть поглощала меня, утаскивая всё дальше и дальше для того, чтобы вырвать меня из теперешнего кошмара. Для того чтобы я стала той, которой когда-то была. Боль глубоко внутри меня говорила мне, что я нахожусь не там, где должна быть. Я ощущала себя потерянной больше, чем когда-либо.
Не обращая внимания на вздох Данте, я вытерлась, натянула джинсы и майку и вышла из ванной.
Данте сказал мне, что его, вероятно, не будет в течение всего дня. А я, увидев его выходящим из ванной с полотенцем, обернутым вокруг талии и бедер, мысленно отправилась в другое время.
— Фэй, ты не можешь продолжать бороться с этим.
Он подошел ко мне, крошечное полотенце едва прикрывало его. Капельки воды покрывали каждый сантиметр его кожи, умоляя меня слизать их. Я хотела попробовать каждую каплю, поглощать их и смаковать его моим языком.
— Бороться с чем? — я не доверяла себе сказать что-нибудь другое, не начав задыхаться.
— С нами! — зарычал он в раздражении, опустив полотенце, из-за чего я перестала дышать. — Я ждал достаточно долго, Фэй. Я больше не могу терпеть. Ты нужна мне. Ты больше не можешь отрицать того, что есть между нами. Я жажду слышать твой голос. Я чувствую тебя до того, как ты заходишь в комнату, потому, что я не цельный без тебя. Каждый мой нерв зажигается огнем, когда ты прикасаешься ко мне. Я хочу схватить тебя и разжечь все искры притяжения в серьезные отношения, в пламя взаимной любви, которая могла бы быть между нами. Я хочу взорвать каждый сантиметр тебя. Я хочу чувствовать, как ты кончаешь под моим языком. Я хочу ощущать тебя вокруг моего члена, когда занимаюсь с тобой любовью. Я хочу тебя. Просто позволь себе любить меня в ответ.
Он шагнул ближе, вызывая бегущие мурашки по моей чувствительной коже.
— Я так невероятно влюблен в тебя. Я, черт побери, не могу дышать, пока не увижу тебя. Я чувствую тебя в себе так глубоко, как будто мы две половинки одной души.
Одинокая слеза скользнула по моей щеке…
Стук в дверь развеял чары.
— Мистер Трой, вы нужны через тридцать минут.
— Стар, какого черта!
— Куда ты идешь? — я моргнула, взглянув на Данте. — Две половинки одной души.
Он поднял бровь.
— Что?
Я покачала головой.
Когда Данте ушел, целый час я обыскивала каждую коробку, каждый ящик в нашей комнате и не было ничего, даже старого ежегодника. Дневника. Фотографий. Документов. Свидетельства о рождении. НИЧЕГО. Я знала, что мне нужно было обыскать его кабинет, но там был Малик. Мне нужно было вытащить его из дома. Я попыталась воспользоваться телефоном, но в этот раз не было гудка.
Подойдя к лестнице, я последовала за запахом бекона. От его аромата мой желудок начал сокращаться. Я подбежала к раковине, и меня вырвало. В моих глазах были слезы, мое тело дрожало в лихорадке, что пришла с тошнотой.
Тяжелая ладонь опустилась и потерла мое плечо.
— Стар, тебя всё еще тошнит?
В моей голове был туман. Я не больна! Почему от этого запаха я... Нет...? НЕТ! Я вспомнила, что с того момента, как я очнулась, у меня не было менструации. И Данте был таким легкомысленным, не используя защиту. Я думала, что во мне мог быть имплантат... нет. О боже!
С тревогой на лице я повернулась к Малику. Вытерев рот тыльной стороной руки, я попыталась слабо улыбнуться.
— Если я попрошу тебя сделать кое-что для меня, ты сделаешь? Не задавая вопросов и не говоря об этом Данте?
Он опустил глаза в пол.
— Пожалуйста, — прохрипела я, схватив его руку.
— Сделать что?
Я огляделась вокруг, развернулась спиной к камере, которая, как я знала, была здесь, и снова повернувшись к Малику, прошептала:
— Тест на беременность.
Его вздох был слышен. Он кивнул и выдохнул.
— Спасибо тебе.
На внешнем мониторе я наблюдала, как он уходил, после того, как позвал парня, отвозившего всех с острова. Как только лодка скрылась из вида, я начала обыскивать кабинет Данте. Но он был умным ублюдком или параноиком, потому что там ничего не было, даже ни одного коммунального счета.
Я подняла держатель для ручек и в раздражении бросила его через всю комнату, наблюдая, как он вылетел в окно. Досчитав до десяти, я успокоилась и пошла поднять его. В поле зрения мне попало то здание, которое, я видела, Данте покидал в тот день. Мое сердце начало бешено колотиться.
Я схватила нож для писем и бросилась через дом, мгновенно преодолев расстояние, что разделяло нас, и попыталась открыть замок. Он был заперт. Пытаться взломать замок на самом деле было тяжелее, чем показывали по телевизору.