Видящая
Шрифт:
Бледные щеки покрылись красными пятнами, сжатые в кулаки ладони поднялись, чтобы упереться в его грудь.
– Идиот! – прошипела Тайра, вскакивая со стула, но такие резкие движения ей оказались не под силу, и девушка, побледнев, начала оседать на пол.
Гектор подхватил ее и усадил себе на колени, чувствуя себя абсолютным мерзавцем, но не в силах преодолеть желание быть ближе к Тайре.
– Ты ведь солгала мне той ночью, когда гадала на Зака Иниго, – произнес Дайд и вновь поморщился: голос казался равнодушным и ледяным, тогда как внутри жгло огнем Геенны. – Повторила слова
Тайра уперлась кулаками в его грудь, пытаясь оттолкнуть от себя и встать, но сил у нее было слишком мало, и Гектор даже не поморщился, когда она от злости впилась в его плечи ногтями.
– Думаешь, это то же самое, что сделала твоя Миранда? – проговорила Тайра сквозь зубы.
– А разве нет? И ты, и она – вы обе оправдывали своих отцов.
– Ее отец убивал ради собственного удовольствия, а мой – ради меня. Неужели ты не видишь разницы, Гектор? Если бы не я, он не стал бы убийцей. Я виновата больше!
Дайд так поразился, что даже не сразу нашелся с ответом.
– Ты с ума сошла? – Он чуть встряхнул Тайру, чтобы опомнилась. – Не смей так думать о себе!
– А как мне думать? – спросила она с горечью. – Мой отец хотел, чтобы я жила, и ради этого отнимал жизненную силу у других людей. Без меня в этой цепочке никак не обойтись.
– Тайра, все преступники совершают свои преступления с какой-то целью, иногда даже с благородной. Но не стоит обвинять цель в том, какие для ее достижения были выбраны средства. Признай, ты не говорила бы так, если бы я рассказал тебе пару случаев из своей практики, когда, допустим, влюбленный молодой человек убивает жестокого жениха понравившейся девушки, чтобы освободить ее. Разве эта девушка виновата в совершенном преступлении? – Тайра молчала, и Дайд продолжил: – И ты тут ни при чем точно так же. Твой отец сделал свой выбор, за который теперь будет отвечать.
Она закусила губу, словно раздумывая, а затем произнесла медленно, почти по слогам:
– Можно ли сделать что-нибудь, чтобы уменьшить срок?
– Например?
– Не знаю. Я могу что-нибудь сделать для императора, что он захочет. Могу поступить на государственную службу, работать за символические деньги, чтобы отца освободили пораньше. Неужели нет такой возможности?
У Гектора перед глазами пронеслась чудесная картина, как Тайра сидит в его столичном кабинете за столом и разбирает бумаги. И так захотелось это увидеть на самом деле, что пришлось мотать головой, дабы привести мысли в порядок.
– Нет? – прошептала Тайра, почувствовав его жест. – Совсем?..
– Я поговорю с императором, – выдавил из себя Гектор, наступив на горло собственным убеждениям, что не должны одни расплачиваться за преступления других. – Только он может принять подобное решение, больше никто. Но… не надейся, Тай.
Она удрученно кивнула, и Дайд, желая отвлечь ее, быстро сказал:
– У меня больше нет невесты.
– Что?.. – От неожиданности и удивления она вздрогнула.
– Кэти разорвала помолвку по собственному желанию. У меня больше нет невесты. – Тайра ошеломленно молчала, и Гектор поспешил добавить: – Я просто хотел, чтобы ты знала. Я ни на чем не настаиваю, ты уже дала согласие
Тайра продолжала молчать, и Гектор, вздохнув, встал со стула. Поставив на ноги и девушку, он погладил ее по чуть растрепавшейся косе и негромко сказал:
– Иди, Тай. И… прости меня, если можешь.
Она покачала головой, и Дайда уже захлестнуло отчаянием, когда Тайра вдруг прошептала:
– Мне не за что тебя прощать.
Пока он пытался прийти в себя от этих слов, она развернулась и вышла из комнаты, а потом и из отделения. И, скорее всего, из его жизни – тоже.
Отец уходил утром. Тайра не плакала – не хотела огорчать. Просто обняла его так крепко, как могла, и шепотом сказала:
– Папа, я тебя очень люблю и не буду никогда и ни в чем обвинять, обещаю.
Морган пробежался рукой по ее косе, стиснул ладонями талию, коснулся своим лбом ее и произнес чуть дрожащим голосом:
– Ты так похожа на маму, Тай. И не похожа – тоже. Таис была… – Он сжал зубы, прерывисто вздохнул. – Если бы не я, она не умерла бы. Я потерял ее, но потерять еще и тебя был не в силах.
– Тебе не нужно оправдываться, – проговорила Тайра твердо. – Только не передо мной.
Он отстранился, погладил ее по щеке.
– Благословляю вас, дети. Береги мою дочь, Риан.
– Буду, – ответил принц серьезно, и Тайра почувствовала легкое прикосновение его пальцев к своему плечу. – Обещаю.
Морган кивнул, пожал Риану руку, погладил тревожно скулящего Джека, а потом быстрым шагом пошел к калитке, и Тайра могла бы поклясться, что он не оглядывался.
На нее накатило где-то через полчаса – именно тогда Тайра окончательно и бесповоротно осознала, что отец не вернется. Рухнула на стул на кухне, сжала одеревеневшими пальцами пустую кружку и застыла, не чувствуя и не понимая, что плачет.
Зато это видел Риан. Он взял Тайру на руки, отнес в гостиную, сел сам и, усадив девушку себе на колени, гладил по голове и приговаривал что-то ласковое, утешающее. Словно он был большим и взрослым, а она – маленькой девочкой, которая нуждалась в том, чтобы ее пожалели.
Но она и правда нуждалась. Поэтому сидела на его коленях, слушала его голос, беззвучно плакала, сминая в ладонях давно насквозь промокшую рубашку и не представляя, что делать дальше, как быть и жить.
– Нужно позавтракать, Тай, – услышала она от Риана через какое-то время и слегка удивилась: ей казалось, что прошла вечность, а он про завтрак…
– Не хочу.
– Надо.
– Не хочу.
– Тогда давай пойдем в лес, погуляем.
– Не хочу.
Она ожидала очередного безропотного предложения, но не того, что последовало дальше.
Риан встал с дивана, по-прежнему держа ее на руках, и, заявив: «Ну и ладно, обойдусь и без твоего согласия», – пошел к выходу.
– Куда ты меня несешь?
– Не в храм, не переживай. Погулять по лесу хочу. К озеру сходим и Джека с собой возьмем, искупаемся. Возражения не принимаются.