Видящий. Лестница в небо
Шрифт:
На этой оптимистической ноте окончательно провалился в сон.
Костин примчался к нам прямо с утра, едва узнав о нашем возвращении: не зря рожа одного из отиравшихся у дороги к ангару мужиков показалась мне знакомой. Он попытался сразу же утащить меня куда-то, но, выложившись накануне до предела, на новые подвиги я был не способен.
– Ярослав Владимирович! Сейчас я точно никуда не поеду, дай хоть в себя с дороги прийти!
Оценив мой помятый вид, мужчина с сожалением убавляет напор, но оставить меня в покое не может – его так и распирает желание поделиться узнанными подробностями.
– Короче, Слава их вычислил! Это дэпэшники!
Слава – это его сын, Бронислав. В их семье, похоже, есть некий бзик на тему имен, потому что все известные мне Костины названы на старорусский манер: старший сын, который работает в агентстве, зовется Бронислав, младшая дочь – Мирослава, а еще знаю про брата Станислава. Видать, очень хотят прославиться. Каково приходится в жизни девушке с противоречивым именем Мирослава Ярославовна – не хочу даже вникать.
– Одна машина дежурила во всех четырнадцати эпизодах! Просто они менялись с другими сменами, поэтому с ходу понять закономерность не удалось. Еще и перерыв почти месяц делали. Мы проверили – у одного из них жена в это время рожала, отпуск брал: видать, не до разбоя было!
Дэпэшники – это местные гаишники, аббревиатура от слов «дорожная полиция». Задумываюсь. Если экипаж патрульной машины скурвился, то все встает на свои места. Одинокая фура останавливается по требованию оборотней в погонах, дальнобой сам выходит к преступникам, а там все просто – либо убивают на месте и отгоняют машину с содержимым к подельникам, либо под угрозой заставляют водителей проследовать к отстойнику, а убивают уже там. Скорее всего, правилен первый вариант, потому что лично я именно так и сделал бы.
Костин горит азартом, а вот я, наоборот, расстроен. Раз замешаны государственные структуры – тихо провернуть операцию не получится, а мне только подобного рода известности и не хватало.
– Ярослав, если мы их возьмем, навеки в черный список попадем. Подумай сам: полицаи нам потом жизни не дадут.
– Егор! Не говори о том, в чем не разбираешься! Если представить железные доказательства, они сами будут рады замять историю, иначе головы руководства полетят.
Так-то оно так, только без прикрытия сверху никто таким заниматься не будет. Если Слава вычислил закономерность, то и следователи просто обязаны были, у них-то возможностей побольше. Озвучиваю мысль:
– Я думаю, ты не прав. Такие дела без крыши от полиции никто проворачивать не рискнет. Смотри сам: Славка, конечно, молоток и все такое, но далеко не гений сыска. В полиции-то всяко поопытнее его будут. А тут четырнадцать эпизодов – и тишина: типа, вот такие неуловимые мстители. Мне вот кажется, что следователи должны были хоть что-то да нарыть.
– И нарыли. Собственно, им всего чуть-чуть не хватает, чтоб на этих сволочей выйти. Те гады, знаешь, когда это делали? На стыке смен патрулей. По журналу уже не их смена, а они вроде как еще до поста не доехали. Еще несколько раз втихую дежурствами с коллегами менялись под предлогом того, что у одного жена сначала в положении была, а потом ребенок маленький – представляешь ведь, наверное, как это бывает. А в журнале все согласно графику отмечено. Славка с дальнобоями семь рейсов сделал, пока не понял, как это можно провернуть. Ну и самое главное – тот, который отцом стал, недавно дом в городе купил, якобы на наследство бабкино, а у нас точная информация есть, что бабка его беднее церковной мыши была.
При упоминании о церкви меня передергивает. Слава богу, Костин, увлеченный рассказом, этого не замечает, но надо с этим что-то делать. В этом мире религия играет гораздо большую роль, чем в прежнем, и в храм идти еще не раз придется: те же пилоты, уж на что раздолбаи по жизни, а периодически на службы ходят, хотя бы по праздникам. И здесь только мне, закоренелому атеисту, это кажется слегка ненормальным, остальные относятся к подобному как раз одобрительно.
Если Бронислав прав, то мой допрос всего лишь подтвердит его догадки. Только тогда и брать их придется на горячем, чтоб доказательства не просто железными, а железобетонными были, а это значит, что еще один водитель наверняка распрощается с жизнью. И отношения с полицией, что бы Ярослав ни говорил, заметно испортятся. Будь разбойники обычными людьми – другое дело, а здесь честь мундира замешана, и все такое. Не любят они тех, кто за руку их коллег ловят и сор из избы выносят на всеобщее обозрение. Впрочем, таких нигде не любят. Еще и сыскари на нас взъедятся, что им дорожку перешли.
Стоят того двадцать тысяч от нанимателей? По мне – не стоят. Но и запретить без проверки Костину я не смогу – вон как копытами бьет, удила закусив. Застоявшийся жеребец, мать его. И слить втихую информацию полиции не удастся, наемник этого точно не поймет.
Что же делать, что же делать-то, блин? Как бы и рыбку съесть и сухим остаться, а?
По округлившимся глазам Ярослава понимаю, что последнее умудрился произнести вслух. Косяк.
– Как ты хочешь допрос провернуть?
– Тот, который неженатый, сержант Локтев, у него собака есть. Когда он не на дежурстве, то по вечерам с ней подолгу гуляет. Пива берет и в парке с мужиками сидит, а иногда один, когда компании нет. Сегодня как раз такой день, могли бы под это дело с ним пересечься. Если, говоришь, он потом ничего не вспомнит, то самое оно получится. Фуры в среднем раз в неделю-две пропадают, последнее время реже, видать, опасаться начали, но по-любому до нового эпизода совсем чуть-чуть остается, только-только подготовиться. Нам ведь еще контракт с нанимателями заключать.
– А они одаренные? Подозреваемые ваши.
На этом месте Костин начинает неприлично хрюкать, пытаясь удержать смех, а потом машет рукой и просто хохочет. На веселье подтягиваются остальные обитатели ангара, державшиеся до этого поодаль, только Борька с Бушариным как сидели под куполом, так и продолжают там копошиться, не обращая никакого внимания на происходящее вокруг. Вообще, в лице Черного профессор нашел самого верного почитателя, и за время моего отсутствия эта парочка успела спеться так, что только Борины природные особенности мешают им общаться еще теснее.
– Я смотрю, у вас весело! Привет, Ярослав! Саша! – кивает знакомым Шаман.
– При… привет! Ха-ха! Ой, Егор, ну, насмешил! – Обменявшись с Лехой и Олегом рукопожатиями, наемник слегка успокаивается. Александр, который во время разговора неслышимой тенью стоял за плечом начальника, тоже давит улыбку.
– Я задал вопрос и хочу услышать на него ответ! – немного холоднее, чем требовалось, подаю голос. Не стоило бы им забывать, кто тут главный.
– Прости, Егор! – мгновенно становится серьезным Костин. – Нет, они не одаренные. Были бы с даром – не служили бы там. Просто у тебя, похоже, сложилось неверное мнение о количестве таких. Способности, конечно, у многих есть, но настолько мизерные, что развивать их не имеет смысла. А вот если середнячок – то уже гораздо выгоднее именно по этой части учиться и работать, вербовщики не зря свой хлеб едят. Про сильных вроде вас я вообще молчу, такое количество вместе я только в армии видел. Складывается ощущение, что вы притягиваете друг друга.
Анализирую его слова. А, наверное, где-то так и есть. Я ведь уже отмечал как-то, что мое окружение не дает мне трезво оценить средний уровень населения. Маги действительно друг к дружке тянутся, хотя вроде и не прикладывают к этому каких-то особых усилий: само собой получается.
– Ладно, понял. Во сколько твой Локтев на променад выходит?
– Часиков в восемь-полдевятого, когда попрохладнее становится. Только он в пригороде живет, дотуда еще час на машине пилить; ну и осмотреться стоит немного.