Видят ли березы сны
Шрифт:
Николай, едва не споткнулся, не ожидав, услышать такую колкость и так скоро, тихонько засмеявшись, он пристальнее стал разглядывать Анну. А кроткая малышка, оказалось совсем не кроткой. А он то, побежал ее спасать. Пожалуй, она сможет спасти не только себя саму, но и десяток других в придачу. Может, стоило бы ей вручить корзину и вредную старушенцию обратно.
– Разве что к сердцу, мне наверняка это понадобиться после общения со столь прелестной дамой, – парировал он. Комплимент был дерзок и откровенен. Румянец на ее щеках не заставил себя ждать, словно восход солнца озаряет сначала горизонт, а потом и всю природу, он вначале окрасил в пурпурный цвет нежную шейку, а затем словно гранатовый сок разлился на щеках. Пожалуй, сейчас, она стала даже премиленькой, хотя еще минуту назад такое при всем желании о ней сказать было невозможно.
А в это время Анастасия, обнаружила пропажу. По ее разумению, мужчины были не более чем спутники звезды с ее именем, и по не писаным законам природы, должны были кружиться вокруг ее светила день и ночь, не зная сна и устали. Желая вернуть потерянный космический объект на орбиту своего внимания, она решила использовать старый как мир прием, а именно: разжечь в нем ревность. С огромным интересом Анастасия начала слушать Анатоля, то заливаясь нежным смехом, то откидывая назад свою прелестную голову, увенчанную восхитительными льняными волосами, ловко демонстрируя изгиб тонкой шеи, то мило хмурила бровки, словом, в ход пошел весь женский арсенал. Ведь ничто не распаляет мужчину больше чем жажда соперничества, даже если объект вожделения до того не представлял для него никакого интереса. Сей прием сработал с ней, с женщиной, значит должен сработать и с мужчиной.
Анатоль после всего этого представления, уже изрядно влюбленно поглупев, смотрел на нее преданно и почти по-собачьи. Но купидон, как водится, был слеп и глух к желаниям несчастных, и оттого бросал стрелы, как попало и куда ему вздумается. Поняв, что ни одна из ее женских уловок, не увенчалась успехом, окончательно потеряв над собой обладание, не скрывая чувств, начала бросать яростные взгляды то в сторону Николя, то в сторону Анны. Еще несколько минут назад она списала со счетов эту бедную овечку, и вот уже красавец Николя, ведет за руку ее несносную бабушку и несет корзинку этой невзрачной девицы. Большего оскорбления и не придумаешь.
– Так значит вы друг Анатоля… – толи спросила, толи проконстатировала Анна.
– Да, мы знаем друг друга с университетских лет, он предложил погостить у него в имении, а меня не пришлось долго уговаривать. В Петербурге, где мой дом, летом, не лучше чем зимой в Сибири, промозгло, сырость, слякоть, дожди. А тут благодать, просто рай, хоть и с мошкарой. Тем более, я пишу повесть, очерки провинциальной жизни, а тут и материал и вдохновение. Как сказал один великий писатель «роман готов, осталось лишь его написать».
– Так Вы писатель? – восхищенно воскликнула Анна.
– Не то чтобы писатель, скорее графоман. Пишу по большей части для себя и в стол. Редкий опус доходит до читателя, – иронично заметил Николай.
– Вы так строги к себе?
– Не думаю, что слишком строг, скорее стараюсь не терять здравомыслие.
– Всегда хотела знать, каково это иметь дар плести кружево слов, предложения в мысли, мысли в идеи, и вот уже целый мир тобою создан.
– Скажу я вам, это похоже на катание с горки, сначала ты тащишь санки на самую вершину, а потом уже несешься с горы, не разбирая дороги и не управляя процессом. Так и писательство, сначала ты пишешь роман, а потом роман пишет себя сам, а ты просто водишь пером по бумаге. В общем, результат непредсказуем, и оттого интересен. Ты и сам не знаешь, какие мысли живут в потаенных уголках твоего сознания, пока не начинаешь писать, превращая эфир мысли в материю. Поверьте мне, наш разум таит в себе столько секретов, о коих мы и не догадывались. Но материал собран, хотя и не написан, стало быть, пора и честь знать. Уже завтра я возвращаюсь в именье, заботы, маменька, – с тяжестью в голосе сказал Николай, – потом улыбнулся, и продолжил: – да, да, а как вы думали, откуда я знаю и про лопух, и про жабий глаз от мигрени, не говоря о настойке мухомора – ценнейшее зелье я вам скажу.
– Ваша матушка больна? – с тревогой и сочувствием спросила Анна.
– О нет, нет, что вы, нисколько. Здоровее чем мы с вами, и не мудрено, с таким то лечением, – совершенно серьезно заявил Николай. – Человек редкого здоровья смог бы выжить после такого.
Анна, закусила губу, чтобы не рассмеяться.
Он хотел было спросить, чем она займется, когда лето закончится, но вспомнив, что она дочь бедного учителя, и пробежавшись быстрым взглядом по ее скромному платью, вышедшей из моды шляпки и изрядно поношенным туфлям, ответ был очевиден. По всей видимости, ее ждет судьба батюшки, или участь, тут уж как посмотреть. Порой выбор в жизни так невелик, что не многим лучше отсутствия выбора.
– Уверен вы прекрасный учитель и наставник, – сказал Николай и чертыхнулся про себя, испытав чувство стыда за столь нелепый комплимент. Едва ли это был тот комплимент, о котором мечтает молодая девушка.
– Почему вы так считаете? – лукаво улыбнулась Анна, нисколько не обидевшись на его бестактность.
– Вы умеете не только говорить, но и внимательно слушать, а это знаете ли ценнейший дар.
Анна удивленно вскинула брови, затем посмотрев вниз под ноги, заговорила: – А вот в этом, боюсь, вы не правы, во мне так мало смирения и еще меньше терпения. Едва ли я гожусь для этой профессии. Но даже если на то нет моей воли, так было и так будет, разве есть выбор у горихвостки, пойманной в силки?
Анна подняла голову и в его глазах она прочла понимание и какую-то потаенную грусть, удивительное чувство сопричастности, созвучие с чужой жизнью.
Но в ту же минуту, Анастасия окликнула Николая, тем самым нарушив столь интимное прикосновение душ. Словно сбросил оцепенение, он ускорил шаг, оставив Анну и старушку в растерянности, и присоединился к компании. Уж не привиделось ли ей все это, уж не полуденная ли жара сыграла с ней злую шутку. Но вдруг Николай повернулся, и почти любовно коснулся ее лица своим взглядом, а затем заговорщески подмигнул. Нет, все происходило в реальности.
Анна со старушкой, передвигаясь со скоростью торопящейся улитки, уже порядком отстали от весело хохочущих молодых людей, и когда, наконец, достигли парка, вся компания уже уютно расположилась, расстелив плед в тени берез. Ветки вислой березы, укрыли их полуденного зноя словно восточный шатер. Лучшего места и не найти.
Усадив старушку поодаль на скамейку, Анна подошла к ним. И хотя на расстоянии было явственно виден краешек пледа, на который она могла бы присесть, как только она приблизилась, Анастасия высокомерно посмотрела на Анну и бросая вызов, демонстративно вытянула свои прелестные ножки, заняв все свободное место, при этом попутно, обнажив две пары чудесных шелковых туфелек. Шах и мат. Устав от игры в равенство, она ясно дала понять – Анне здесь места нет. Ее место, на скамейке подле старушки и точка.
Анна и без того начала догадываться, что приглашение купчихи, великодушный поступок лишь на первый взгляд, ничто не бывает даром, даже милосердие. То был ловкий и хитрый прием, сбыть Анне свою матушку, избавив тем самым и себя и свою дочь от бремя опеки над выжившей из ума старухой, которая честно признаться давно тяготила их. Ее позвали в качестве бесплатной прислуги, как компаньонку для старой купчихи, а не как равную им. Для них пикник должен был стать отдыхом, а для нее работой. И хотя такой порядок вещей был естественен, учитывая то социальное положение, которое занимала Анна и ее бедный учитель отец и должно было быть принято Анной, как нечто само собой разумеющееся, ярость, бунт и чувство несправедливости, и ели сдерживаемый гнев вспыхнул в Анне со скоростью сгорающей в атмосфере кометы, казалось даже шляпка сейчас начнет вздрагивать словно крышка на кипящей кастрюле, а два алых пятна горели на щеках, будто невидимая рука отвесила ей пару хлестких пощечин. Но быстро спохватившись, вспомнив кто она, и как они зависимы от этих людей, она взяла себя в руки, и попыталась улыбнуться. Правда улыбка получилась неестественная, а скорее мученическая.