Вихрь Бездны
Шрифт:
— Я заранее укрыл ее в одном михаилитском монастыре. Только этим монахам можно верить.
Да. Только им.
— И лишь тогда решился заговорить с отцом. А он… только посмеялся над моими страхами. Сказал, моя невеста — весьма перспективная родственница одного бездетного графа. Так что я, как отец выразился, «провернул очень выгодную комбинацию». Я и поверил.
Граф Адор Витольду тоже много чего сказал.
— Отец разрешил мне готовиться к свадьбе.
Чтобы устроить
— И тут в Лютене появилась ты…
— Она жива?
— Да, отец не знает, где она…
— Юстиниан! — С уха пришлось откинуть непослушные светлые пряди. Красивый ты по-своему, северянин. Просто не во вкусе Элгэ. — Пойми: твой отец тебе просто соврал. Он боялся, что ты женишься тайно. Кстати, именно это и нужно было сделать. Хотя…
Юстиниан обернулся так стремительно, что белокурые пряди скользнули по ее щеке. Так жаль гасить надежду, вспыхнувшую в несчастных серых глазах! Близко-близко…
— Он бы устроил несчастный случай и после свадьбы. Я с радостью разведусь с тобой, но для этого нам всем нужно сбежать из Эвитана. Иначе твоя невеста не доживет до нашего развода.
Огонь во взгляде, враз сделавший Юстиниана по-настоящему красивым, погас. Боль вновь заплескалась в серой глубине.
— Она ждет ребенка, — еле слышно, глухо-глухо. — Моего ребенка.
Мог бы и не уточнять.
— Твой отец…
— Не знает и об этом. Он думает, я ее бросил. Я для отвода глаз спал с одной горничной.
Это у северян или у мидантийцев так принято — с возлюбленной спать нельзя, а с прислугой или нелюбимой женой — пожалуйста? Да хоть с обеими сразу. Мерзость.
А с кем из мужчин согласилась бы лечь в постель Элгэ, чтобы спасти Алексиса? Да хоть со Свином Гуго!
— Ты не просто так мне это рассказал.
Холод ласково скользнул в кровь. Тень вчерашней ночной мглы. Не до конца ушедшего потустороннего ужаса.
— Ты чуть не погибла, спасая сестру.
Была б умнее — не понадобилось бы спасать.
— Мне больше некому доверить Инес.
Инес? Та девушка — илладийка?
— Умоляю, спаси ее и ребенка. Вывези в Аравинт — если сможешь. Ты сумеешь сбежать рано или поздно, я знаю. А я вряд ли выберусь отсюда живым…
В таких случаях нужно успокаивать и разубеждать. Но Элгэ никогда не умела лгать друзьям. Если сложится иначе — они вместе посмеются над его страхами.
— Я сделаю всё, что смогу. Всё, что от меня зависит. Обещаю. Или сделаем вместе. Не сдавайся. Мы — еще живы. Ты — жив.
Все-таки поступила, как все. Иначе, чем привыкла. Не как воин. Как женщина.
А разве Элгэ Илладэн — мужчина?
Глава 3
Глава
Квирина, Сантэя.
1
Гладиаторы не зря предпочитают «Лиса и Ворону». Здесь уютнее, чем в других тавернах.
Серж прислушался к умеренному гулу голосов за соседними столами, к звону кружек. Интересно, что сказал бы отец — увидев, как его домашний, «книжный» сын все увольнительные из «кабаков» не вылезает?
— Тебе лучше перейти к ним, — предложил Роджер.
Шарль Эрвэ с друзьями расположились за три стола от Криделя и Ревинтера.
— Либо мы пойдем туда вместе, либо — никто! — отчеканил бывший корнет. — Ты — мой друг, и им придется с этим смириться.
После смерти той старухи и отравленных цветов в Серже что-то надломилось. Анри скрыл подробности жуткой истории от всех, а что толку — по всей столице гудят зловещие слухи. О хоронивших осиротевшую мать солдатах, назавтра скончавшихся от отравления.
Когда… когда умирал сын старой смертницы, Кридель не смел открыть глаза и отчаянно мечтал оглохнуть. Но когда мать несчастного оседала на руки Тенмара, Серж зажмуриться не сумел. А когда алые цветы летели в лицо Анри — даже и не догадался.
Теперь кошмары снятся не только Роджеру. Закрывая глаза, Серж из ночи в ночь видел кошмарный рвано-багровый цветок, распускающий чудовищные лепестки на белой тунике той несчастной. И слышал проклятия — вперемешку с криками ее насмерть забиваемого сына.
И укол розы юноша тоже помнил. Не все цветы были отравлены? Или судьба, спасая Тенмара, заодно прикрыла и бесполезного бывшего корнета?
Что осталось от твоей жизни, Серж Кридель? От тебя прежнего? Того, кто сам оборвал собственную судьбу двумя выстрелами в своих…
Ушли беспросветное отчаяние и приступы бессильной злости. Осталась тупая, ноющая боль в душе.
— Ты не устал бороться за меня со всеми? — чуть улыбнулся Роджер.
— Я сам решаю, с кем мне дружить, — прозвучало без вызова. И хорошо.
Неужели научился не срываться по каждому поводу?
Анри как-то говорил, что раньше тоже был несдержан. Сейчас в это сложно поверить, но Серж ни разу не слышал, чтобы Тенмар врал.
— Господа, я вам не помешаю?
Откуда взялся этот невзрачно одетый горожанин неприметной внешности? Такого увидишь в толпе — и через миг забудешь. Если вообще обратишь внимание. Может, Роджер его появление и заметил, но для Криделя незнакомец словно вырос из-под стола.
— Разве мы знакомы? — Джерри чуть приподнял бровь.