Вик Разрушитель 3
Шрифт:
— Забавно, не ожидал, — Булгаков отбросил газеты, закинул ногу на ногу, обхватил колено руками. — Рад за Аксинью Федоровну. Может, ей удастся обрести спокойствие разума, чтобы начать жизнь по-новому. Она тебе ничего не рассказывала про свое прошлое?
— Зачем ей раскрываться перед чужим человеком, да еще подростком? — старательно делаю удивленное лицо, а у самого сердце дико колотится. Вдруг Булгаковы все знают?
— Хм, ну, мало ли что. Например, не говорила ли, что ты похож на ее умершего сына?
«Говорила, еще тогда, при первой встрече в кафе, — невысказанные мысли забегали по черепной коробке, натыкаясь друг на друга
— Насчет сходства говорила, даже расплакалась, — я не стал скрывать обстоятельства нашего разговора в кафе. — Поэтому, наверное, и решила помочь со взносом.
— А в Крыму?
— Ничего, — мой голос не дрогнул.
— Странно другое, Вик, — задумчиво произнес опекун. — Зачем она вообще приехала туда. Проявлять такие невероятные эмоции по отношению к человеку, не являющемуся даже ее дальним родственником — совершенно нелогичный поступок.
И снова этот странный, испытующий взгляд.
— Возможно, я таковым для нее и стал, — пожимаю плечами. — А вообще, я ее приглашал в Крым на соревнования. Как бы в благодарность…
Опасный для меня разговор прервала Людмила Ефимовна. Она заглянула в гостиную, и улыбнувшись, сказала, что ужин готов, и всех ждут к столу. Потом добавила:
— Вик, позови, если не трудно, Свету. Опять, наверное, надела наушники и через визор с подружками общается.
Я с облегчением улизнул из гостиной, ощущая на своем затылке очень внимательный и сверлящий взгляд Ивана Олеговича.
— Мальчишка знает о своих родителях, — задумчиво произнес Булгаков. — Княгиня рассказала ему всю правду, когда приезжала в Евпаторию. Очень плохо, что Вик не хочет, чтобы мы знали об этом. Не доверяет, а значит, строит какие-то планы.
— И что ты так разволновался? — супруга взяла в руки «Утреннюю Москву», рассеянно пробежалась взглядом по снимкам и текстам. — Закон на твоей стороне, ты имеешь больше привилегий как опекун. Мамоновы своего сына не заберут даже через суд, как бы им этого не хотелось. А вот с чего вдруг Аксинья воспылала любовью к Жоре? Почти пятнадцать лет показывала ему пальцем на дверь, а теперь открыто демонстрирует свои чувства.
— У князя Мамонова три жены, и судя по его виду, он нисколько не этим фактом не смущен. Дорогая, почему тебя приходится дожидаться на ужин столь долгое время?
Она строго взглянула на Свету, благоразумно прячущуюся за моей спиной.
— Прости, мамуля, — в этот раз дочь была не в своих ужасных шортах и футболке, что не совсем нравилось Людмиле Ефимовне, когда она в них садилась за обеденный стол, а в легком платье в горошек. — Мы смотрели газеты с фотографиями Аксиньи Федоровны. Вик сказал, что очень рад за княгиню. Ведь она помогла ему однажды и даже переживала как за сына.
Я с безмятежным видом отодвинул стул, помогая Свете сесть, заодно заслужив ее благосклонный кивок, после чего перешел на противоположную сторону, и занял свое место. Девушки-горничные тут же споро наполнили тарелки супом и ушли из столовой по знаку хозяйки. Булгаков первым взял в руки ложку и снял пробу с наваристых щей. Довольный, кивнул.
— Неплохо сегодня постаралась Авдотья, — сказал опекун, густо насыпав черного перца в тарелку. — Приятного аппетита.
Застучали ложки
— Куда пропал Артем? — поинтересовалась Людмила Ефимовна у Светы. — Он совсем одичал за
— Как всегда с Димкой дурью маются, — хмыкнула дочь. — Уехали с утра в город, с дружками встречаются, наверное.
— Ничего, год остался, — задумчиво кивнул Булгаков. — Закончит школу — и прямиком в университет. Хватит баклуши бить.
Артем, по словам Светы, собирался поступать в императорский Московский университет на факультет экономики, но периодически колебался и хотел идти на правоведа. А мать так же периодически прочищала ему мозги, объясняя волю родителей и Главы рода. Экономика — кровь не только государства, но и отдельно взятого клана. Грамотные управленцы всегда нужны, и Булгаковы здесь не исключение. Мелкую работу делают клерки из мещан, но банковская сфера требует особого догляда и жесткой руки тех, кто эту сферу контролирует снизу доверху; а юридическую стезю можно оставить девушкам. Но в целом, их роль совершенно другая.
Ужин закончился, и я вместе с опекуном снова уединились. Булгаков подмигнул мне заговорщицки и набрал номер с визитки. Прижимая телефон к уху, он расхаживал по гостиной, что-то мурлыча по нос. Потом встрепенулся.
— Александр Яковлевич? — бодрым голосом удостоверился он. — Вечер добрый! С вами Булгаков говорит. Да, тот самый, вы не ошиблись. Я хочу вам привет передать от молодого человека. Волховский, да. Вы невероятно проницательны, господин Брюс! Как опекуну, мне хотелось бы получить ваше слово, что посещение библиотеки не станет способом давления на мальчика… Ну, вы же человек взрослый, понимаете, о чем я намекаю… О пресловутом сыре в мышеловке не стоит напоминать? Нет-нет, я ни в коем случае не сомневаюсь в вашей порядочности. Но есть некоторые условности, которые я обязан соблюдать… Да, я о патронаже Ее Величества над сиротскими домами. Спасибо, что поняли мое беспокойство.
Булгаков на некоторое время замолчал, вышагивая по гостиной с телефонным аппаратом у уха, но теперь уже по диагонали, старательно обходя мебельный островок, на котором притулился я в немом ожидании. Меня больше интересовало, не возмутился ли Брюс претензиям опекуна. Ну, он в своем праве.
— Я вас хорошо понял. До свидания, Александр Яковлевич.
Иван Олегович сделал еще один круг, заложив руки за спину, и не садясь, остановился напротив меня.
— Брюс — редкостный проныра, — заявил он, нисколько не стесняясь обсуждать характер чародея с подростком. — Не буду оригинален, если скажу тебе, Викентий, чтобы ты поменьше с ним в разговоры вступал. Поздоровался, для вежливости поинтересовался о здоровье — и дальше по своим делам. В словесной казуистике он обыграет тебя в два счета и не заметишь, что стал его верным поклонником.
— Говорят, все Брюсы — чернокнижники, — невпопад ответил я, но Булгаков, как ни странно, понял мою мысль.
— Кроется за ними такая тайна, но никто ничего не доказал, — фыркнул Иван Олегович. — А знаешь, какой аргумент приводят несведущие люди, что эта семейка играет по-черному?
— Не-а, — заинтересовался я. Давненько опекун не общался со мной, забросил воспитание, так сказать!
— Не мной замечено, что у Брюсов никогда не рождаются девочки. Один Брюс сменяет другого. Поэтому и пошли такие слухи, что чародей вечен, путается с дьяволом и балуется не только магией, но и алхимией. Вечная жизнь как награда за сделку. Может, в библиотеке найдешь что интересного про него?