Вик Разрушитель 3
Шрифт:
— У тебя шпионские замашки, Странник, — ухмыльнулся Георгий. — Давно подозревал, что в твоей прошлой жизни много интересного накопилось.
— Не стоит, княже, ворошить эти завалы, — коротко хохотнул Ломакин. — Иначе оттуда мои демоны полезут, а я только-только стал жить так, как и мечтал.
— Ладно, прекращай философствовать, — добродушно произнес князь. — Когда и где тебя ждать?
— В половине второго по Строгинскому шоссе к мосту, — отчитался Странник. — У нас будет всего полчаса, чтобы решить все вопросы. Мы же не хотим усиленного внимания Булгаковых?
—
3
— Вы не отрицаете своего участия в заговоре против Великого князя Польского Адама Ягеллона, — курчавый дымок сигареты поднимается над аккуратно подстриженной головой следователя. Рукава рубашки закатаны, воротник расстегнут на две пуговицы. Надсадно работает охладитель воздуха, но ему не хватает мощности, чтобы принести свежесть в подвальную комнату. Но мужчина, которому на вид лет тридцать-тридцать пять, не замечает неудобств. Он изредка кидает взгляд в раскрытую папку и в сотый раз выискивает что-то интересное для себя.
— Зачем отрицать очевидное, — пожал плечами сидящий напротив него Факир и устало щурится от слепящих глаза потолочных ламп. Его руки, стянутые наручниками, лежат на столе. Блокировочный браслет отсвечивает серебристыми волнами.
— Расскажите подробнее, когда вы получили задание от Пястов на совершение диверсии на территории Русского государства.
— Шесть лет назад люди Болеслава Пяста нашли меня в Люцерне, где я в то время отдыхал и тратил свои кровные, — усмехнулся Хмеловский, он же пан Богумил с оперативной кличкой Факир. — Поверьте, я вовсе не хотел ввязываться в политическую грызню между семьями Ягеллонов и Пястов. Кто-то там посчитал, что он имеет больше прав на великокняжеский трон, ну и начал плести изящные узоры заговора.
— Кто именно к вам обращался? Поименно.
— Алекс Войтыла — один из советников Болеслава, — наморщив лоб, ответил Факир. — Потом… С ним были еще два человека для подстраховки, но своих имен они не называли, и так ясно, что они играли роль пешек. Не знаю, как меня нашли. Я стараюсь не афишировать свои передвижения по европейским княжествам и странам. Есть пара-тройка человек, с которыми у меня налажены контакты, и только через них решаю все дела.
— Войтыла входил в их число? — следователь перелистнул пару страниц дела, отставив в сторону руку с сигаретой.
— Нет. Но я знал об этом человеке, хотя ни разу не встречались. У меня возникли подозрения, что польские спецслужбы подсунули человека ради какой-то игры. Пришлось тянуть время, пока не удостоверился, что Алекс и есть тот человек.
— И с какой целью Войтыла вышел на вас?
— Об этом я уже говорил несколько раз. Пясты решили воспользоваться приглашением Ягеллонов в Москву на праздничные мероприятия. Предлагалось уничтожить польскую правящую династию на глазах многочисленной публики и дискредитировать Мстиславских.
—
— Как раз за императора никакого беспокойства не было, — усмехнулся Факир. — У Мстиславских достаточно опытных боевых магов, да и сам Иван Андреевич в одиночку способен разрушить самые мощные конструкты. Нет, никакого беспокойства не было. А вообще, сначала был иной план: уничтожить великокняжескую династию в отеле, где они остановились. Но после долгих раздумий я отказался от его реализации. Ведь помимо Ягеллонов в «Метрополе» проживало очень много людей, далеких от политических коллизий.
— Не находите противоречия в своем заявлении о человеколюбии? — следователь загасил сигарету, вжав ее тлеющий конец в жестяную пепельницу. — В императорской ложе находились важные гости, приглашенными Мстиславскими, а не Ягеллонами. Значит, их жизни менее ценны, чем здоровье и благополучие проживавших на тот момент в «Метрополе» гостей Москвы?
— Я исходил из других соображений, — пожал плечами Факир, косясь на расхаживающего по комнате следователя. — Если мне готовы заплатить кучу денег и дать опытных пилотов ППД, я буду импровизировать. И знаете, получилось очень неплохо по задумке, а вот исполнение подкачало.
— Хорошо, что вы это понимаете. Давайте вернемся чуть назад, пан Хмеловский. Вы очень осторожны в контактах с незнакомыми людьми. Но упомянутые вами двое-трое персонажей… Кто они?
— Двое — британцы, выполняющие особые поручения лорда Гамильтона. Я уже несколько лет до этого исполнял некоторые контракты этого господина в Европе и в Британской Канаде.
— И в чем заключалась ваша работа?
— Разыскиваю талантливых молодых людей и склоняю их к сотрудничеству с кланом Гамильтонов.
— Под талантливостью понимается наличие Дара?
— Да.
— Каким образом происходит вербовка?
— Какая же это вербовка? — рассмеялся Факир, разглядывая на блокирующем браслете всполохи огоньков. — У меня большое досье на европейские и русские аристократические семьи, Я изучаю материалы, на основе которых составляю психологический портрет молодых людей. Знаете, пан офицер, на пляжах Барселоны и в Венеции очень много праздно шатающихся аристо. Девицы, юноши… Мне оставалось лишь выбрать нужного кандидата и начать его склонять к красивой жизни у лорда Гамильтона. Раскрываю перспективы, и неискушенный ум клюет на жирную наживку.
— Не поверю, что молодые аристократы так легко могут предать интересы своих кланов, — следователь остановился возле зарешеченного окна и заложил руки за спину.
— Поверьте, такие случаи бывают. Зачастую это же третьи, пятые, десятые дети многочисленной родни, и не каждому удается пробиться на вершину клана. Зачем всю жизнь тешить себя надеждами, если вот оно, решение! Главное в моем деле — быть убедительным.
— Чем вызван интерес лорда Гамильтона к одаренным? В Британии мало серьезных Семей, которые держат экономический и банковский сектор. Гамильтоны — очень влиятельный Род, у них хватает даровитых.