Вик
Шрифт:
— Нет, это не так, — я клялась, но так это выглядело. Не намеренно, конечно. Но это изменило ситуацию.
Избитый. Это было единственное слово, которое пришло мне на ум, когда он тогда посмотрел на меня.
— Ты женщина, привыкшая к определенному образу жизни. — Мои брови опустились в обиду, и он заметил. — Не потому, что ты претенциозна, а потому, что ты родилась в этой жизни. И после смерти твоего отца Саша позаботился о том, чтобы ты продолжала жить той жизнью. А я… — Он сделал паузу и пнул ногой камешек. — Я не могу тебе этого дать. — Его тон был ровным,
Я знала, что он не это имел в виду, но он представил это так, будто я готова пить только из хрустальных стаканов и есть лучшую икру. Как будто я сноб. Элитарный человек.
— Я едва держу голову над водой, — признался Вик, выдохнув. — Как я должен заботиться о тебе так, как ты этого заслуживаешь, не утопив нас обоих?
Что я могла сказать на это?
Ничего. Не тогда, когда он настаивал на вечеринке жалости, которую устраивал. Я думала, что он знает меня лучше, чем это. Я думала, что он знает меня достаточно хорошо, чтобы понять, что такие вещи не имеют для меня значения. Я бы отдала все это, чтобы иметь его. Верните нас в шаткую однокомнатную квартиру со сломанным унитазом. Я бы терпела это до тех пор, пока Вик был у меня.
Я уже знала ответ на то, что собиралась предложить, но хотела подтверждения.
— Найти такие деньги за такой короткий промежуток времени будет непросто.
— Нет, если ты занимаешься обычной работой, — ответил он.
Его исчезновение на прошлой неделе. Состояние его лица. Его раздражительность. Это имело смысл.
— Хочу ли я знать, на кого ты работаешь? — спросила я сквозь безрадостный смех.
Он смотрел на улицу.
— Какой-то парень с Верхнего Ист-Сайда.
Это было все, что он дал, но, честно говоря, это было больше, чем я ожидала. Эти вещи рассказывались по мере необходимости, и у нас с Виком была политика «не спрашивай — не говори», когда дело доходило до грязной работы. Это защитило его, но также защитило и меня. В конце концов, я не могла никому рассказать то, чего не знала.
Вся эта ситуация шокировала. Я хотела помочь. Мне нужно было помочь. Я просто не знала как.
Наступило мягкое молчание, и Вик выпрямился.
— Итак, теперь ты знаешь. Счастлива?
Как он мог спросить меня об этом?
Выражение лица у меня грустное, я едва произнесла:
— Нет.
Горький смех вырвался у него.
— Ага. — Он повернулся, чтобы уйти, говоря, когда он оставил меня позади. — Я тоже.
Я не могла поверить, что делаю это.
И когда мой взгляд переместился на танцовщицу, сидящую на диване в кабинете Саши, я скрестила руки на груди. У меня болела челюсть от того, как сильно я стиснула зубы, но ради брата и бизнеса я готова была вести себя прилично. Сегодня.
Саша сидел за своим столом, откинувшись на спинку стула, и переводил взгляд с Лаш на меня.
— Вам не обязательно ладить, дамы. Вам даже не обязательно
Почему он повесил это исключительно на меня?
Он знал, что у меня короткий предохранитель, и эта сучка сделала своей работой испортить все мои схемы.
Я бы подавилась словами, прежде чем извинилась.
Как всегда послушная сестра, я ответила:
— Я слышу тебя, брат мой.
— Хорошо. — Он выглядел несколько успокоенным. Мой желудок сжался, когда его глаза смягчились, и он любезно спросил: — Итак, Лаш. Как ты себя чувствуешь?
Я уставилась на него, моргая в замешательстве.
Он был чертовски серьезен?
Я была на грани потери рассудка.
— Ну, — ответила она с придыханием, — у меня болит голова и очень болит шея. — Саша понимающе кивнул. — Думаю, мне может понадобиться еще несколько выходных. — Она опустила глаза и захлопала ресницами. И меня чуть не стошнило. — Но, если ты не хочешь, чтобы я их взяла, думаю, я могу просто пойти в полицию и написать заявление. Я уверена, что у вас есть какая-то страховка, которая касается компенсации на рабочем месте.
И я медленно повернулся к ней лицом, позволив рукам опуститься по бокам.
Это была угроза? Она только что угрожала моему брату?
Потому что если бы это было так, я бы сделала четыре шага, схватила ее волосы, подвела бы за них ее к столу и заставила ее встретиться с ним головой — снова и снова.
Прошу вас.
Я очень надеялась, что это была угроза.
Саша поднял руки и усмехнулся.
— Вау, сейчас. Давай просто вернемся на шаг назад. Я уверен, что мы сможем что-нибудь придумать.
У меня побежали мурашки. Он никогда не ухмылялся, не так. Это было скользко.
Затем он спросил:
— А как насчет денег, которые я тебе дал? Они уже закончились?
Лаш только пожала плечами.
— Мне нужно было оплачивать счета.
Поведение Саши изменилось. Это было незначительно, но я видела.
Что-то было не так. Я чувствовала это нутром.
— Видишь ли, вот в чем дело… — Мой брат встал и обогнул стол, присаживаясь на край. — Марта. — Моя голова вскинулась, когда его глаза потемнели, и он уставился на нее сквозь густые ресницы. — Ты думаешь, что знаешь меня, но это не так. Если бы ты знала, ты бы поняла, что я не трахаюсь с такими женщинами, как ты. — Лицо ее побледнело, но Саша продолжил: — И уж точно я не позволю им поставить мишень мне на голове.
Глаза Лаш расширились. Казалось, она обдумывала каждое решение своей жизни, и когда Саша смотрел так, как смотрел на нее прямо сейчас, я не винила ее.
— Саш, — начала она. — Я не была…. Я не имела в виду… — Затем она заставила себя широко улыбнуться. — Я не думаю, что объяснилась должным образом.
Господи. Она пыталась это исправить. И Саша еще не был резок.
— Нет. Я понял именно то, что ты излагала, и мне… — Он пошевелился, присел перед ней. — Мне не понравился твой тон.