«ВикиЛикс», Березовский и убийство Литвиненко. Документальное расследование
Шрифт:
Вопрос Конвея : У Саши были с ним какие-то отношения?
Ответ Березовского: Мне об этом ничего не известно, за исключением того, что Саша упомянул о каком-то человеке, которого он встретил в гостинице Millennium и имя которого было то ли Владимир, то ли Вячеслав. Не то что я не помню имя, Саша сам не помнил, Владимир или Вячеслав. Мне трудно сказать, речь шла о Соколенко или о ком-то другом.
Конвей : Нам нужно сменить пленку.
Кассета № 4
Вопрос Конвея : Продолжение интервью с Борисом Березовским. Мы в центральном полицейском участке. 13:20, пятница, 30 марта 2007 года. Борис, мы ни о чем не разговаривали в то время, когда меняли кассету?
Ответ Березовского: Нет.
Вопрос Конвея : Присутствуют все те же люди. Еще раз повторю, что вы не находитесь под арестом, на вас не распространяются предупреждения, вы свободны уйти из этой комнаты тогда, когда заходите. И вы не обязаны отвечать ни на какие вопросы. Вы понимаете?
Ответ Березовского: Да.
Вопрос Конвея : Где вы находились 31 октября 2006 года, 1, 2 и 3 ноября 2006 года?
Ответ Березовского: 31 октября 2006 г. и вплоть до позднего вечера 1 ноября 2006 года я находился в Лондоне. 1 ноября поздно вечером я улетел за границу. И 31 октября и 1 ноября я был в офисе.
Мой комментарий. Эти показания особенно важны. Березовский ранее объяснил следователю, что у него якобы не было ни минуты времени, чтобы прочитать 4 страницы текста, который, по словам Литвиненко, касался собственной безопасности беглого олигарха. Их встреча происходила недолго и была где-то после обеденного времени. А по его собственным словам Березовский улетел из Лондона поздно вечером 1 ноября. Налицо очередное противоречие в показаниях Березовского. Причина, по которой он отказался просмотреть бумаги в присутствии Литвиненко, никак не была связана с нехваткой времени. На самолет, на котором улетал только поздно вечером, он успевал без проблем.
Вопрос Конвея : Мы уже говорили с вами о том, встречались ли вы с Луговым и Сашей в эти дни.
Ответ Березовского: Да.
Вопрос Конвея : Вы знаете, где был Саша в эти дни?
Ответ Березовского: Мне известно только про 1 ноября, поскольку 1 ноября Саша приходил ко мне в офис и размножил там те документы, которые получил, как сегодня я знаю, от Скарамеллы. Он размножил их и оставил копии мне.Следующая встреча с ним у меня состоялась, когда я вернулся из-за границы. Он уже был в больнице. В первом госпитале, Barnet Hospital.
Мой комментарий. Березовский явно одержим разработанной ими версией-легендой и поэтому несколько раз за допрос повторяет о том, что Литвиненко якобы размножил документы, полученные от Скарамеллы. Березовский так увлекается, что снова повторяет, что оставил себе их копии (даже их не просмотрев!). Это явный просчет Березовского! Все, кто с ним знаком, понимают, что он не мог не просмотреть подобного рода документы. А его настойчивое упоминание о том, что Литвиненко «размножил эти копии» (документов Скарамеллы) подчинено лишь одной цели – объяснению обнаружения радиоактивного заражения на множительной технике.
Вопрос Конвея : Вы рассказали, что он уже встретился со Скарамеллой 1 ноября в суши-баре?
Ответ Березовского: Я еще раз хочу сказать, что документы он получил от итальянца. И только после того, как я уже встретил его в госпитале, он назвал мне фамилию и сказал, что итальянца зовут Скарамелла.
Мой комментарий. Березовский снова и снова произносит неправдоподобные вещи. Это все равно чтобы мы пришли с Литвиненко в его офис 21 мая 2003 года после встречи с подозрительным Владимиром Терлюком и не назвали бы, как он нам представился, о чем мы с ним говорили. Нет, Литвиненко не мог не сообщить, с кем он встречался и от кого получил важные документы. А Березовский, в свою очередь, никак не мог не спросить, от кого и каким образом получены бумаги, если они, по словам Литвиненко несли важную информацию о безопасности.
Вопрос Конвея : Где еще были у него встречи в этот день и с кем еще он встречался?
Ответ Березовского: 1 ноября он мне не сказал ни о чем, кроме встречи со Скарамеллой. Но когда я приехал кнему в госпиталь, он сказал, что в этот день он встречался не только со Скарамеллой, но и с Луговым, и другими людьми в гостинице Millennium.
Вопрос Конвея : Что он вам сказал об этой встрече?
Ответ Березовского: Он сказал, что считает, что именно на этой встрече его отравили. Он встретил там Лугового и еще двоих людей, с одним из которых был знаком, а с другим нет. Но об этом говорил не так определенно, как о самом Луговом. Только сказал, что один из тех двоих вызвал у него подозрение. И также сказал, что, по-видимому, он был отравлен чаем. Когда он пришел на встречу, Луговой предложил ему – Луговой или другой, Ковтун, я не понял точно – предложил ему выпить водки или вина. Он отказался, и тогда ему предложили выпить чай, который уже там стоял. Вкус показался ему странным. Но тем не менее он продолжил пить. Говорил, что даже сам не понимал, почему продолжил. И когда мы с ним это обсуждали в госпитале, я сказал, что немножко странно, что тебе предлагал Луговой выпить, потому что все хорошо знают, что ты вообще никогда не пьешь. Саша действительно никогда вообще не пил. Я не видел, чтобы он выпил даже глоток алкоголя. Поэтому было понятно, что он откажется. И после этого предложить чай – это как раз логично. Тем не менее, главное, что он сказал – то, что он считает, что он был отравлен в этот момент.
Мой комментарий. Все рассказанное Березовским в отношении отравления Литвиненко представляется мне сплошным вымыслом от начала до конца. Его слова направлены на описание версии отравления Литвиненко кем-то из посторонних для него людей. Версию о том, что Литвиненко не хотел пить чай в номере Лугового в гостинице Millennium, рассказывал затем, ссылаясь на якобы собственные источники, перебежчик, бывший резидент советской разведки экс-полковник Олег Гордиевский.
Только Гордиевский, который не присутствовал на описываемых им встречах (подобно Гольдфарбу в его показаниях в суде и книге «Смерть диссидента»), сначала в одном интервью говорил очень похожее на описание Березовским отравления Литвиненко в номере гостинице, а через три недели, нисколько не смущаясь, почему-то уже в баре той же гостиницы Millennium. За эти заявления Гордиевский, близко не стоявший с Литвиненко в тот день, был даже удостоен высокой британской награды.