Викинги

Бенгтссон Франц Гуннар

— Хорошо, что мы приковали их цепями,— сказал Гунне,— а то бы они сейчас все попрыгали в воду, клянусь нашими мечами. Жаль только, что не захва­тили хороший кнут, когда брали плети. Зубы этих плеток и веревочных концов слишком тупы для таких ослов.

— Ты прав,— сказал Токе.— Странно: когда мы сами сидели на галерных скамьях, то и подумать не могли, что когда-нибудь будем жалеть об отсутствии кнута надсмотрщика.

— Что ж, говорят, что ни одна спина не нежна так, как собственная,— отвечал Гунне.— Но боюсь, что эти спины заболят сильнее, если мы когда-нибудь уберем­ся отсюда.

Токе согласился, и они вновь пошли вдоль скамей, сильно стегая рабов, чтобы корабль двигался быстрее. Но все же продвигались они тяжело, потому что греб­цам никак не удавалось попасть в ритм. Орм заметил это и сказал:

— Одни веревочные концы никогда не научат людей грести, если они не привыкли к веслам. Пос­мотрим, не сможем ли мы уговорить колокол помочь нам.

С этими словами он взял топор и тупым концом ударил по колоколу, когда гребцы опускали весла. Колокол издал громкий звук, и гребцы в ответ потянули весла. Таким образом они вскоре начали лучше держать ритм. Орм заставил своих людей по очереди отбивать гребки. Обнаружилось, что если бить по колоколу деревянной дубинкой, обтянутой кожей, звук получается более мелодичным, и это открытие доставило им большое удовольствие.

Через некоторое время, однако, вновь усилился ветер, и им больше не надо было звонить. Ветер постепенно усилился, задувая все более и более порывисто, пока не приблизился к штормовому, становилось опасно. Гринульф отметил, что только так иможет быть, если отправляешься в море, не задобрив предварительно морских людей. Но другие были не согласны, вспомнив о жертве, принесенной ими в прошлый раз, и о том, как вскоре после этого они столкнулись с кораблями Аль-Мансура. Гунне высказал предположение, что, может быть, стоило принести жертву Аллаху, ради пущей безопасности, и некоторые поддержали это предложение, но Токе сказал что, по его мнению, Аллах не имеет особого влияния на море.

Тогда Орм сказал:

— Я не думаю, что кто-нибудь может с уверенностью судить о том, насколько могуществен тот или иной бог, или о том, сможет ли он помочь. И я считаю что было бы глупо пренебрегать одним богом ради того, чтобы не обидеть другого. Но мы точно знаем, что есть один бог, который помогает нам в этом предприятии. Я имею в виду святого Иакова, потому что именно его колокол помог нашему кораблю не перевернуться и, кроме того, он помог гребцам держать ритм. Так что не будем забывать его.

Все согласились, что это было хорошо сказано, и, пожертвовали пищу и питье Агиру, Аллаху и святому Иакову, что привело их в более хорошее расположение духа.

К этому времени они уже плохо понимали, где находятся, кроме того, что они далеко от Астурии. Они знали, однако, что, если будут держать курс на север, в направлении, в котором шторм гнал их судно, и смогут не забраться слишком далеко на запад, они непременно в конце концов наткнутся на землю, в Ирландии или в Англии, или, возможно, в Бретани. Поэтому они мужественно держали себя в руках иплыли по штормовому морю. Один-два раза им удавалось распознавать знакомые звезды, и они верили, что им удастся найти дорогу.

Основным источником беспокойства для них были рабы, которые, хотя им сейчас и не приходилось грес­ти, страдали от страха и морской болезни, от сырости и холода, так что все они позеленели, и зубы их стучали. Двое из них умерли. На корабле было мало теплой одежды, а каждый день становилось все холоднее, поскольку была уже глубокая осень. Орм и его товарищи сочувствовали положению рабов и относились к ним так хорошо, как только могли. Тем из них, кто мог есть, они давали самую лучшую пищу, поскольку знали, что эти рабы будут ценной добычей, если удастся в сохранности довезти их до дома.

Наконец шторм прекратился, и в течение целого дня они наслаждались хорошей погодой и ветром, держа курс на северо-восток. Рабы оживились, под­бодренные солнцем. Но этим вечером ветер совершен­но прекратился, и на них опустился туман, который начал густеть. Было холодно и сыро, так что все они тряслись от холода, и рабы больше всех. Ветра не было совсем, и судно не двигалось.

Орм сказал:

— В хорошенькое положение мы попали. Если будем оставаться здесь и ждать ветра, рабы помрут от холода. Но если мы заставим их грести, они тоже умрут, если принять во внимание их состояние. Хотя нам и некуда грести, пока не увидим солнце или звезд.

— Я думаю, надо заставить их грести,— сказал Рапп,— чтобы они немного согрелись. Мы можем плыть и в тумане, потому что ветер дул с юга, а больше ориентироваться не по чему, пока стоит этот туман.

Они сочли совет Раппа стоящим, и рабов застави­ли сесть за весла, что они и сделали, сильно ворча. И в самом деле, у них было слишком мало сил для этой работы. Люди снова стали по очереди отбивать ритм на колоколе, и им казалось, что он звучит более мелодично, чем раньше, так как долгий звук сопро­вождал каждый удар, так что колокол хорошо успо­каивал их в тумане. Иногда они позволяли рабам немного отдохнуть и поспать. Но за исключением этих перерывов они гребли всю ночь напролет, ведя корабль по волне, а туман все не переставал и не редел.

Когда наступило утро, Огмунд был у руля, а Рапп бил в колокол, остальные спали. Неожиданно эти двое прислушались, посмотрели друг на друга, затем при­слушались вновь. Слабый звук доносился издалека. Сильно удивленные, они подняли других, и все стали прислушиваться. Звук повторился несколько раз, и им показалось, что он доносится спереди.

— Кажется, мы не единственные, кто плывет при помощи колокола,— сказал Токе.

— Будем плыть потихоньку,— сказал Гринульф,— потому что это может быть Ран и ее дочери, которые соблазняют людей в море при помощи музыки и колдовства.

— Мне этот звук больше напоминает удары кар­ликов по наковальне,— сказал Халле.— И знакомство с ними большой радости не доставит. Возможно, мы находимся вблизи какого-нибудь острова, на котором живут тролли.

Звук все еще доносился издалека. Все они сейчас были в холодном поту, они хотели послушать, что скажет Орм. Рабы тоже прислушивались и начали оживленно переговариваться между собой. Но языки, на которых они говорили, были незнакомы Орму и другим.

— Что это может быть, никто не может сказать,— сказал Орм,— но давайте не будем пугаться из-за такого пустяка. Давайте продолжать грести, как рань­ше, и поспим. Что касается меня, я никогда не слышал, чтобы колдуны действовали при утреннем свете.