Викинги

Бенгтссон Франц Гуннар

— Лучше у меня будешь ты, без золотой цепи, чем цепь без тебя,— ответил он.— Но это сокровище — королевской цены, и боюсь, что ты будешь переживать эту потерю больнее, чем я. Где ты ее спрятала?

— Это я могу тебе сказать,— сказала она,— потому что, думаю, никто из присутствующих здесь не выдаст тайну. Недалеко от главных ворот дворца есть неболь­шой холмик, покрытый мхом и можжевельником, спра­ва от тропинки за мостом. На этом холмике лежат рядом три больших камня. Два из них очень тяжелые и глубоко вошли в землю, так что их почти не видно. Третий лежит на них, он достаточно легок, чтобы я могла сдвинуть его. Я завернула

цепь в кусок материи, материю — в шкуру, и положила сверток под этот камень. Мне тяжело было оставлять ее там, поскольку это была моя единственная память о тебе. Но я думаю, что она и сейчас лежит там, в большей безопасности, чем если бы она была со мной в этой чужой стране, потому что никто никогда не ходит рядом с тем мес­том, даже скотина.

— Знаю те камни,— сказал брат Виллибальд,— я ходил туда собирать травы.

— Может быть и хорошо, что ты спрятала ее вне ограды,— сказал Орм,— хотя я боюсь, что нелегко будет забрать ее оттуда, слишком близко от волчьего логова.

Йива сняла этот груз у себя с души, на сердце у нее стало легко. Она обняла епископа за шею, засуну­ла миндалину ему в рот и стала просить его благословить и обвенчать их прямо сейчас и здесь. Но такое предложение так напугало епископа, что миндалина попала ему в дыхательное горло, и он в испуге замахал руками.

— Я такого же мнения, как она,— сказал Орм.— Сам Господь позаботился о том, чтобы мы встретились вновь, и мы не хотим больше расставаться.

— Вы не понимаете, что говорите,— запротестовал епископ,— эти идеи — наущение Дьявола.

— Я не вернусь к этой старой карге,— сказала Йива,— и здесь мне нельзя оставаться. В любом слу­чае я пойду с Ормом, и лучше будет, если ты обвенчаешь нас вначале.

— Но он еще не крещен! — закричал епископ в отчаянии.— Дорогое дитя, как я могу обвенчать тебя с язычником? Это возмутительно, что молодая девуш­ка так объята похотью. Тебя разве никогда не учили скромности?

— Нет,— ответила Йива без колебаний,— мой отец многому учил меня, но о скромности он мало знал. А что плохого в моем желании выйти замуж?

Орм достал из пояса шесть золотых монет, остав­шихся от того небольшого количества, которое он привез домой из Андалузии, и положил их на стол перед епископом.

— Я уже плачу одному епископу за то, что он будет крестить меня,— сказал он,— и я не настолько беден, чтобы не позволить себе заплатить еще одному, чтобы он обвенчал меня. Если ты поговоришь хорошенько с Богом обо мне, и купишь свечей на эти деньги для Его церкви, не думаю, что он будет возражать против того, чтобы я сначала женился, а потом крестился.

— В его жилах течет кровь Широкоплечего,— сказала Йива с гордостью,— и если у тебя есть какие-то сомнения относительно венчания язычника, почему бы тебе самому не крестить его здесь и сейчас? При­кажи слугам принести воды, и побрызгай на него, как ты брызгал на больных в Дании. Что из того, что он потом крестится еще раз, вместе с другими в присут­ствии короля? Дважды не хуже, чем один раз.

— Таинство не должно профанироваться,— сказал епископ ворчливо,— и я не знаю, готов ли он к нему.

— Он готов,— сказал брат Виллибальд,— и он может пока получить временное крещение, хотя такая церемония в наши дни редко проводится. Для хрис­тианки законно выйти замуж за человека, получивше­го временное крещение.

Орм и Йива с восхищением смотрели на брата Виллибальда, а епископ хлопнул в ладоши, и его лицо просветлело.

— Старость ослабила мою память,— сказал он,— если только это не от этого доброго вина, хотя в целом его эффект полезный. В старые времена было обычным делом для тех, кто был не готов крестить­ся, но все же почитал Христа, креститься временно. Нам всем повезло, что брат Виллибальд напомнил об этом.

— Я довольно давно дружу с ним,— сказал Орм,— а сейчас я его еще больше полюбил. С самого первого момента, когда я встретил его после битвы, мне стало везти.

Епископ сразу же послал за аббатом и двумя ка­нониками, которые пришли, готовые помогать ему в проведении обряда и с желанием посмотреть на заморского вождя. Когда епископ облачился в сутану, он окунул руку в святую воду и перекрестил Орма, коснув­шись его лба, груди и рук, при этом произнося благос­ловение.

— Я, должно быть, привыкаю к этому,— сказал Орм, когда епископ закончил,— поскольку это испуга­ло меня намного меньше, чем когда другой человек брызгал на меня веткой.

Все церковники были согласны с тем, что некреще­ный не может венчаться в аббатской часовне, но це­ремония может быть проведена в палатах епископа. Поэтому Орму и Йиве сказали, чтобы они встали на колени перед епископом на две подушечки, положен­ные для них.

— Не думаю, что ты привык к такой позе,— ска­зала Йива.

— Я провел на коленях больше времени, чем боль­шинство людей,— ответил Орм,— когда я служил Мохаммеду. Но хорошо еще, что не приходится бить лбом о пол.

Когда епископ дошел до той части службы, когда он должен предложить им размножаться и жить вмес­те в мире до конца своих дней, они покивали в знак согласия. Но когда он приказал Йиве во всем подчи­няться мужу, они поглядели дружна друга в сомнении.

— Я постараюсь,— сказала Йива.

— Ей поначалу будет трудно,— сказал Орм,— потому что она не привыкла к подчинению. Но я буду напоминать ей об этих ее словах, если когда-нибудь она их забудет.

Когда церемония была завершена и все церковни­ки пожелали им счастья и много детей, епископ заду­мался о том, где они проведут свою первую брачную ночь. Потому что в аббатстве комнаты не было, не было и в прилегающих к нему домах, и он не знал в городе ни одного места, где можно было найти приста­нище.

— Я пойду с Ормом,— сказала Йива.— Что хорошо для него, будет хорошо и для меня.

— Ты не можешь лежать с ним у костра, среди солдат! — воскликнул епископ в тревоге.

Но Орм сказал:

Моряк, наследник моря, Пахарь на чайкином лугу, Имеет кое-что получше Сена и подушек Для царственной своей супруги.

Брат Виллибальд сопровождал их до ворот города, чтобы убедиться, что стража пропустила их. Там они отделились от него, очень благодарили и пошли к пристани, где стояли корабли. Рапп оставил на борту двоих человек для охраны от воров. Эти люди, пред­оставленные сами себе, сильно напились, так что их храп был слышен на большом расстоянии. Орм разбудил их и попросил помочь ему вывести корабль на середину реки, что в конце концов им и удалось сделать. Там они бросили якорь, и корабль стоял, покачиваясь на волнах.