Викинги
Шрифт:
— Все разъяснено в этом пергаменте; его нам передала госпожа Женевьева. Мы узнали из него множество подробностей о людях Севера: об их оружии, обычаях, вере…
— Только нам дела до их языческой веры! — промолвил Карл. — Мы-то с вами добрые христиане. Этой чертовщиной заниматься опасно!
Роберт взял пергамент и развернул перед королем. Он знал, что перечить государю бесполезно, и решил убедить его наглядно. Главное было достичь того, к чему он стремился.
— Вы правы, государь, — ответил маркиз спокойно. — Но разве не говорят, что надо узнать врага, чтоб победить его?
Карл кивнул головой.
— Госпожа Женевьева сообщила нам о боге Торе. Викинги думают, что только он способен противостоять Христу. Тор не только самый грозный из всех их идолов, но и самый почитаемый. Он оберегает порядок от хаоса. Люди Севера верят, что он носит большую рыжую бороду и часто распаляется страшным гневом. Как пишет та же госпожа Женевьева, у Рольфа, как у вождя, есть бесценное сокровище: волшебный молот Тора, который викинги зовут Божьим Молотом. Если вождь решится его применить, победа ему обеспечена, но лишь ценой страшного кровопролития с обеих сторон.
Вначале Карл слушал рассказ вполуха, но мало-помалу заинтересовался. Как все, кто с яростью отвергает суеверия и пророчества, он был очень податлив на них. Роберт почувствовал, что настроение монарха переменилось, но он ни в коем случае не хотел показать, что этому рад. Король, сидевший напротив барона, встал и принялся расхаживать по комнате, описывая большой круг. У него это всегда означало глубокое размышление, и даже некоторое колебание. Он долго молчал и произнес наконец:
— Мне совсем не нравятся эти сказки о вражде Тора и Христа. Мы знаем, что все это глупые суеверия и чертовщина. Но глубокое убеждение не избавляет нас от простейшей предосторожности. Мы должны захватить то, что дикари называют «Божьим Молотом», а каким образом — неважно.
— Это будет очень трудное предприятие, — ответил маркиз, нахмурив брови. — Правда, викинги сейчас слабы, но все равно проникнуть к ним в лагерь и обокрасть вождя, мне кажется, слишком дерзко.
— Так пошлите к ним эту госпожу Женевьеву! — воскликнул король, очень довольный тем, что нашел простое решение для сложной с первого взгляда задачи.
— Эта женщина уже и так для нас много сделала, — промолвил Роберт, чтобы охладить восторг короля. — На мой взгляд, не из той она материи, чтобы исполнить столь тонкое поручение.
Карлу это не понравилось. Он перестал мерить круги по комнате, стиснул кулаки и посмотрел вассалу в лицо.
— Что ж, — произнес он насмешливо, — коль у тебя всегда на все есть ответ — какое ты мне решение посоветуешь?
— Государь, — ответил маркиз. Он понял, что настал момент раскрыть свой план. — Государь, победа под Шартром — всего лишь роздых для нас. Мы знаем: люди Севера вернутся с большей силой, большим числом, а быть может, и с лучшим оружием. И, быть может, настало время навсегда утихомирить наших недругов.
— Купить у них мир, как мой дед? — спросил король, скривившись в сомнении. — Но они все равно потом воротились. К тому же казна королевства пуста, а новые налоги народу едва ли придутся по нраву.
Роберт взял свиток и ответил так просто, что на это нечего было возразить:
— Нет. Надо просто
После таких слов Карл уже вовсе не в силах был ходить по своей палате. Он только стоял и долго размышлял: не ослышался ли он — вправду ли ему предложили такую нелепость.
Книга пятая
Перед шатром вождя создался широкий круг. Самые почтенные члены общества стали собираться на сходку после захода солнца. Люди зажгли длинные факелы и принялись наполнять рога пивом и медом. Девушки с длинными русыми косами подносили им ржаной хлеб и жареную рыбу.
Скирнир Рыжий хотел явиться не слишком приметно, но трудно ему было скрыть свою радость. Он столько потрудился, чтобы созвать это собрание тинга! И вот Великий совет наконец состоялся. Теперь витязь готовился присутствовать при своем торжестве.
Скирнир не собирался свергать Рольфа Пешехода — по крайней мере еще не сейчас. Он только хотел напомнить родичу о его обязанностях, о древних обычаях, которые следовало соблюдать. Тинг, без всякого сомненья, вернет народу викингов уважение к себе, принудит вождя к верности вековым ценностям.
Все уже достаточно распалились под действием пива, когда из шатра вышел Рольф. Не глядя на собравшихся, вождь уселся на кресло с украшениями из оленьей кости и протянул свой рог, чтобы ему налили пива. Скирниру не понравился такой выход: ему не хватало торжественности. Именно поэтому он подошел к вождю с непривычным для себя пафосом и произнес ритуальные слова:
— Вождь, вольные люди народа твоего собрались на тинг решить, как быть нам дальше в боях. Послушай их советы и с помощью богов прими решение мудрое, которое приведет нас к победе.
Пока говорил родич, Рольф уже осушил рог пива и велел подать себе второй. Не глядя на Скирнира, он обратился к нему:
— Говори, Скирнир. Думаю, ты первый имеешь для меня совет. Так подай его перед всеми братьями. Чего ты ждешь?
— Пусть будет так, если ты желаешь, — недовольно ответил Скирнир: поведение вождя очень задевало его. — Позор, покрывший нас под Шартром, нужно смыть, а не то погибнет наша слава, перед которой много десятков лет трепещут франкские племена. Ради великой победы ты должен пустить в ход Божий Молот. Тот, которым владеют только наши вожди. Тот, который доверили тебе Один, Тор и Фрейя.
Рольф допил второй рог пива, поднял наконец глаза и, пока ему наливали третий рог, долгим взором обвел собрание. Взгляд его был до того пронзителен, что, казалось, успел проникнуть в тайны души каждого викинга. Когда Рольфу было нужно, чтобы недовольные присмирели, он всегда прибегал к силе своих глаз. Он знал: самые крепкие мужи подчас с большим трудом могут выдержать взгляд, полный уверенности в себе. И теперь он, не мигая, в упор смотрел на каждого из своих людей, многие из которых были ему обязаны и богатством, и честью. Но вождь был достаточно умен, чтобы понимать: благодарность не вечна даже у норманнских воинов, которые приучены взращивать в себе честь и верность, как садовник растит дерево. Рольф переждал еще немного и встал с места, машинально поднеся руку к Молоту Тора. Тот висел у него на груди, совершенно скрытый под его тяжелым плащом.