Викинги
Шрифт:
— Совершенно ясно, repp Зиверс! — щелкнул каблуками перед начальником Шторман.
Хозяин кабинета взял бутылку шнапса и две рюмки, наполнил их до краев и подал рюмку посетителю.
— Вот, друг мой, — сказал он с улыбкой. — Это утешит вас после всей той гадости, которую вам пришлось там глотать. Я прежде всего имею в виду их кошмарную яблочную водку и вонючие сыры. Но, дорогой мой Людвиг, придется вам туда вернуться… Вы должны продолжить свою миссию и непременно добиться успеха. Это распятие — первый шаг на пути к оружию, которое мы ищем.
— Так точно, господин генеральный
— И еще, — добавил старший офицер. — Перед отъездом прошу вас поговорить с доктором Харальдсеном. Это норвежский профессор, недавно опубликовавший превосходную книгу о викингах. Я думаю, он может сильно помочь вам в поисках. Только предупреждаю вас: наших идей он нисколько не разделяет. Однако я пригласил его в Ве-вельсбург. Полагаю, его знания нам пригодятся.
Шторман залпом осушил свою рюмку и кивнул головой. Теперь ему лишь бы добраться до комнатки и насладиться заслуженным отдыхом. Завтра он послушает, что ему расскажет историк, а потом его опять ждала долгая дорога из страны шнапса в страну кальвадоса
Пьеру Ле Биану оказалось отнюдь не легко отыскать церковного сторожа: он еще был очень неопытен и не знал, как поступают в подобных случаях. После их ночной встречи Морис Шарме словно испарился. Трижды Ле Биан приходил в собор и трижды ему говорили, что сторож, должно быть, отлучился по семейным надобностям. В конце концов студент сел на террасе кафе против собора и, набравшись терпения, делал вид, что читает книгу про великие свершения Артура Шлимана — человека, открывшего Трою. То был один из немногих немцев, который в эти смутные времена казался ему достойным человеком.
И все-таки его терпение было вознаграждено: он увидел невзрачную фигуру сторожа, выходящего из большого здания. Старичок торопливо шел вдоль стены, как будто хотел сам стать одной из теней, растущих на склоне дня. Археолог допил вино, расплатился с официантом и выбежал с террасы. Сперва он шел за Шарме на почтительном расстоянии, но тут же увидел: тот ускоряет шаг. Ле Биан тоже пошел быстрее, но стоило ему на мгновенье отвлечься, как объект его слежки скрылся из вида. Юноша выругался: какого лешего он оглянулся на витрину книжной лавки — он же там все давно наизусть знает? И как же ему теперь догнать того, кто ему нужен?
— Чего тебе еще, Ле Биан?
Старичок, стоявший перед ним, походил больше на учителя, распекающего ученика, чем на Божьего служителя, который намеревается насладиться покоем, заслуженным после долгого дня трудов.
— Я…я не выслеживал вас, — пробормотал оторопелый студент, думая притом, как же многому он должен еще научиться, чтобы следить за другими незаметно. — Я только хотел вас спросить, знаете ли вы, что находится в саркофаге Роллона. Это очень важно для моих занятий. И еще… как бы вам сказать… когда я приподнял крышку, мне показалось, я видел что-то блестящее…
Сторож не ответил. Он взял Пьера за рукав и потащил за собой в проулок, который упирался в маленький фахверковый домик. Если бы это местечко было получше подметено, оно было бы довольно милым, но в то время служило просто помойкой для жителей дома напротив.
— Хорошо
Он присел на ступеньку сарая, в котором были навалены деревянные ящики, и знаком велел Ле Биану сесть рядом с ним.
— Если совсем честно, — сказал сторож, кривя рот, — я не пойму, что такое творится в последние дни вокруг этой статуи. Сначала ты ночью залез, а на другой день эсэсовцы все там перевернули.
— Эсэсовцы? — воскликнул Ле Биан. — Что за эсэсовцы?
— Молодой человек, — продолжил рассказ Шарме, — ты понимаешь: мы об этой истории особо не распространяемся. Я знаю только то, что изволил мне сказать архиепископ. Они пришли и заперли его в кабинете на время, пока сами что-то искали.
— Искали? Но что?
Морису Шарме явно не нравилось, что приходится вдаваться в подробности. Вероятно, он и сам не знал, много ли может рассказать из того, что ему известно.
— Мы тут поняли, что они тоже интересовались гробницей Роллона. Представляешь, как мы удивились: ведь прямо через несколько часов после тебя!
— Ради Бога, — умолял юноша, — господин Шарме, скажите, что же там кроется в саркофаге?
Разговор принимал оборот, который сторожу не нравился. Он хотел бы как-нибудь извернуться и уйти, но понял: собеседник его настроен решительно и так просто его не отпустит. А может быть, ему и самому хотелось облегчить душу — рассказать тяготившие сердце секреты…
— Может, это все просто легенда, — прошептал он, — только уже давно говорят, будто гробница эта пуста, тела Роллона там больше нет. Оно, быть может, и не так уж важно, но ты же понимаешь: если узнают, что саркофаг первого герцога Нормандского пуст, это повредит репутации собора, да и всего города.
— Значит, тело уже не там, а может быть, его там и не было. Ну а что там блестело?
— Понятия не имею, — ответил сторож. — Никогда мы не смотрели, что там в гробнице, а как только ты ушел, так сразу и вернули памятник на место. Иные тайны лучше не трогать, чтобы на душе было покойнее.
Ле Биан немножко подумал и сказал, не глядя на старичка, словно сам себе:
— Попалась мне как-то старая книжка: путешествие одного шведа в Нормандию. Между прочим, он там пишет про Роллона: есть будто бы легенда, что он, чуя близкую смерть, ушел из Нормандии и отрекся от Христа… И как только я это прочитал, так мне эти слова в голову и засели: больше я и думать ни о чем не могу. Вот я и осквернил могилу у вас в соборе…
Сторож встал и положил ему руку на плечо. Лицо его осветилось доброй улыбкой. Он ласково сказал:
— Грех молодого археолога, увлеченного безрассудством, Церкви нетрудно отпустить. А вот коли в дело вмешался СС — тут уж игра чересчур опасная. Ты смотри, Ле Биан — героем ты не рожден. А до конца войны еще довольно времени, чтобы заполнить страницы истории и деревенские наши кладбища…
Вернувшись домой, он все твердил про себя эту фразу — дурацкую фразу, заведомо дурацкую: «Героем ты не рожден». Да с каких же пор героями рождаются? Героями становятся, и никак иначе! Но кто сказал, что он хочет стать героем?