Виктория и Альберт
Шрифт:
Она была идеальным ребенком, словно понимала, что расстроит родителей, если вдруг заболеет или станет капризничать. Девочка все время улыбалась – у нее был чудесный характер. Альберт считал ее верхом совершенства. Виктория тоже так думала и звала ее Пуси (Киска). Она записывала все о дочке в свой дневник и спокойно считала, когда у них с Альбертом родится сын – на этот раз просто обязан был родиться мальчик – и муж перестанет так безмерно обожать малышку и трястись над ней. Она боялась, что если отец будет и дальше так горячо любить Пуси, то она вырастет избалованной особой.
Девятого ноября
В этот мрачный месяц ноябрь во дворце, как маяк, сиял огонь домашней радости. Бедняки только моргали, узнав о рождении наследника престола, им-то было все равно. Аристократия слегка презрительно встретила эту новость, зато поднимающийся средний класс просто купался в лучах отраженной славы. Простенькая маленькая королева с двумя детьми и серьезным молодым супругом символизировала стиль жизни новых богачей. Ведь когда жены торговцев зерном или мануфактурой селились в роскошных домах, им начинали прислуживать люди, которые всего лишь на ступеньку были ниже их по социальной лестнице.
Изысканность, прерогатива высокородных леди и джентльменов, была неизвестна представителям тех классов, на которых оставалось клеймо «торговли». Для них еще не было места в мире высшего общества, в то время как их новое богатство вырыло огромный ров между ними и простыми рабочими.
Средний класс богател по мере того, как активизировалась торговля Англии. Состояния зарабатывали люди, в умы которых веками вбивались понятия благоразумия и трезвости. И теперь для них не нашлось ниши там, где всегда существовали люди с деньгами.
В 1842 году с рождением второго ребенка королевы буржуазия стала активно поддерживать королевскую семью, чей образ жизни и обычаи, казалось, отражали, как в зеркале, их собственные привычки. Королева рано ложилась спать, просто одевалась, ей не нравилось даже малейшее проявление нескромности как в разговорах, так и когда это касалось репутации. Каждое воскресенье она отправлялась в церковь и, несмотря на свое высокое положение, полностью подчинялась мужу. Жизнь в Виндзоре и в Букингемском дворце была похожа на жизнь в любом доме новоявленного богача. Плодовитая мамочка среднего класса брала в пример королеву – два ребенка в течение двух лет – и не обращала внимания на поведение высокородных леди, предпочитавших беременности охоту.
Несмотря на недовольство среди промышленных и сельскохозяйственных рабочих и волнения чартистов, которые все еще продолжали требовать парламентской реформы, роль торговли сильно возросла.
Каждый день открывались все новые источники богатства – только не ленись и получай доходы. Сердце нации билось в четком энергичном ритме, и люди двигались вперед, стремясь получить как можно большие доходы и взять власть в свои руки.
Засияли лучики гуманизма и новых идей, просыпалось сознание. Существовали, конечно, и серьезные разногласия между теми, кто желал остановить прогресс из боязни, что они сами и их образ жизни уйдут в прошлое, и теми, кому представлялось, что это движение следует ускорить.
Хотя армия оккупировала Ирландию и войскам приходилось подавлять восстание в колониях – в Вест-Индии и в Кейпе, – Англия переживала бурный индустриальный рост и в дальнейшем эта страна, управляемая простенькой маленькой женщиной, стала доминировать во всем мире.
Глава 14
Розенау, летняя резиденция герцогов Кобургских, казалась сказочным заколдованным дворцом, спрятавшимся среди густых сосновых лесов под чисто-синим небом. Краски буйствовали повсюду: в траве ярко голубели цветы цикория, с серыми стенами замка эффектно контрастировали петунии, растущие в горшках, радовали глаз нарядные одежды собиравших урожай крестьян, которые махали руками каретам, взбиравшимся на холм.
Было лето 1845 года, и Виктория в первый раз пожаловала на родину Альберта. Они покинули Англию в августе, предвкушая долгое счастливое путешествие. Они планировали посетить дядюшку Леопольда в Бельгии и короля в Пруссии. Наконец после стольких лет, проведенных вдали от родины, Альберт сможет показать ей Германию, и поездка по земле ее предков станет волшебной сказкой.
Все оказалось именно таким прекрасным, как он ей и говорил – ухоженная и миниатюрная, точно игрушечная, страна. Повсюду слышалась немецкая речь; на этом языке они разговаривали между собой, когда оставались вдвоем. Их встречали уважительно и восторженно. Особенно милыми были дети в национальной одежде, выдержанной в зеленых и белых тонах, с аккуратно приглаженными волосами и чистыми мордашками. А когда бургомистр родного города Альберта, приветствуя английскую чету, от волнения запнулся, Виктория расчувствовалась до слез.
Тюрингия и Кобург. Альберт так любил эти места и часто рассказывал ей о них. Сейчас он был взволнован и счастлив. Виктории время от времени казалось, что Англия и их жизнь там – это всего лишь сон, сейчас перед ними реальность. Они обсуждали этот визит уже несколько лет. Когда Альберт впадал в депрессию, Виктория тотчас напоминала ему о предстоящей поездке и видела, как светлело у него лицо. Это был их медовый месяц, от которого она в свое время отказалась. Волшебный побег от обязанностей и официоза. Они заслужили отдых, ведь им приходилось так много трудиться в эти четыре года.
Они взяли с собой небольшую свиту и людей выбирали весьма осторожно, потому что общество высокомерных английских аристократов способно было испортить все удовольствие от поездки для ее милого Альберта. Лорд Абердин, лорд Ливерпуль и две фрейлины – леди Кеннинг и леди Гейнсборо сопровождали их. Они уже прошли проверку поездкой в Шотландию, где Виктория и Альберт побывали в качестве простых отдыхающих в обычном маленьком домике. Им не требовалось каких-то особых развлечений, заранее уведомил Альберт своего брата Эрнеста. Слава богу, сопровождающие их люди без претензий!