Вильгефорц из Литтл Уингинга
Шрифт:
Выйдя из выручай-комнаты и зайдя обратно посредством перемещения, мне открылась удручающая картина. Вся моя работа пошла коту под хвост. Помещение вернуло свою полу-материальность. Либо магии действительно не хватает, либо так было задумано изначально. Плевать, своё я нашел, палочку вернул, рисунок ритуала почистил, можно уходить.
Сделав пару шагов в сторону, я предусмотрительно избежал столкновения с внезапно материализующейся горой хлама, которая привлекла моё внимание. Старые стулья, окна, столы, и прочий хозяйственный инвентарь испускал знакомую мне магическую сигнатуру. Средь этой горы мусора находился
— Акцио Крестраж. — Манящие чары избавили меня от необходимости долго и упорно исследовать эту кучу-малу, притянув ко мне в руки деревянную шкатулку.
Усилием воли я наложил на себя защитные чары, пару барьеров моего авторства и щит Альзура сверху, отметив с какой легкостью они удались в исполнении истока. Обезопасив себя физически, я усилил защиту разума до предела, и открыл шкатулку. Внутри, на чёрном бархатном покрытии, лежала диадема-крестраж.
Очередной осколок души Волан-де-Морта, а никому другому он принадлежать не мог. Причина, почему я не подумал на других колдунов, а такие не редкость, состояла в огрызке души, запечатанном в диадеме. Он был раза в три мельче чем та половина души, заключенная в дневнике Тома Реддла. Значит, этот крестраж один из последних, возможно предпоследний.
Захлопнув шкатулку, я наложил сдерживающие печати, зачаровав её в довесок неестественной прочностью. Оставлять крестраж в выручай-комнате опасно. Только сейчас до меня дошло, по какой тонкой кромке я прошелся. Если бы не полуматериальность выручай-комнаты, крестраж вполне мог атаковать меня во время трансмутации. Осознание своей уязвимости перед врагом побудило во мне желание уничтожить проклятую вещь немедленно! Больших усилий стоило мне сдержаться. Из диадемы я сделаю артефакт поисковик, и выясню наконец-то, сколько крестражей ещё осталось.
Я всмотрелся в линии будущего, желая определить сопутствует ли мне удача, как скоро я закончу создание артефакта и, чего уж греха таить, надеялся увидеть местоположение крестражей. Думал, для этого хватит одного намерения их найти, но оказалось, что будущее более туманная тропа, одного только желания недостаточно. Максимум на что меня хватало, это пара часов, и уже после первых шестидесяти минут видения обрывались, исчезали целые пласты вероятностей. Но попытаться стоило.
Одним шагом переместившись из Хогвартса в мой кабинет на первой мануфактуре, я увидел рабочий день в самом разгаре. Люди промывали лаком рамы больших зеркал, зачаровывали заготовки, проверяли магические рисунки. Работа шла своим ходом. На выходе из своего кабинета я практически сразу встретился взглядом с Маркусом. Начальник охраны изрядно удивился и поспешил подойти ко мне.
— Придёт Час Белого Хлада. — Выставил волшебную палочку в мою сторону настороженный маг.
— И Белого Света. — Я озвучил вторую часть пароля.
— Добрый день, сэр. Вы довольно долго отсутствовали, и не предупредили о своём возвращении. Я не заметил ваше прибытие, насторожился.
— А сколько дней я отсутствовал? — Спросил начальника охраны, мысленно упрекая себя за излишнюю расторопность.
— Вас не было шесть дней, с момента вашего ухода.
— Понятно. Мне нужен полный расклад за эту неделю.
Маркус не сказал мне ничего, о чём бы я не догадывался. Продажи зеркал растут, мануфактуры не немножечко не справляются. Отчёты
— Ещё кое-что, босс, тот аристо, у которого вы приобрели участок земли под вторую мануфактуру, посоветовал нам своего друга, с аналогичным предложением. Говорит, готов прямо завтра продать за ту же сумму схожий участок.
— И почему это должно меня заинтересовать? Аристократов, разбазаривающих фамильное наследство, предостаточно. Или ты…
— Да, земля рядом с нами, всего в двух километрах к северу от первой мануфактуры. Я сходил проверить, то что нужно.
— Браво. Можешь быть свободен. — Я не обратил внимание на его перебивание, ведь новость действительно замечательная.
Достав дальнозеркало из кармана, я связался с офисом компании «VTT» на Косой Аллее. Именно там располагался ОСО — отдел связи с общественностью. Маленькому коллективу большое здание в отдалении от Лондона ни к чему, наоборот, небольшой, но респектабельный дом на самой респектабельной улице магического квартала Британии привлечёт больше клиентов.
— Добрый день, сэр… — В зеркале отразился лысеющий полноватый мужичёк лет сорока, сквиб. Как и Маркус, он обрисовал последние новости, только деловым тоном и в подробностях.
— Хорошо, подготовьте документы. Надеюсь мне не нужно уточнять какие.
— Всё будет, сэр. Свяжусь через два часа, скажу, во сколько назначена встреча.
Известная компания приносит владельцу не только горы галлеонов, но и ряды желающих устроиться на работу. Мне это только на руку, не пришлось самому искать перспективных юристов и прочих скользких личностей, знакомых с магическим и маггловским законом. В отделе связи с общественностью работали не только маги, но также сквибы, окончившие Оксфорд и другие престижные учебные заведения страны, не желающие тянуть лямку в министерстве за сикли.
Ближе к вечеру я заключил сделку с очередным аристократом, а ещё через час связался с чародеем-архитектором, намереваясь построить третью мануфактуру до конца недели. Тут меня ждало разочарование. Знакомый мастер, оказался занят на месяц вперёд на раскопках храма древнего мага в Индии, но предложил услуги своего друга. Чародей ручался за него, однако я отказался, выразив пожелания скорейшего сотрудничества. Чем меньше посторонних людей вовлечены в мои дела, тем лучше.
Весь следующий месяц я смешивал работу, с освоением новых возможностей. Хотелось попробовать всё и сразу, открыть порталы в другие миры, увидеть своё будущее и, разумеется, поменять в угоду себе. Все мои чаяния разбивались одно за другим. Портал в Неверленд открыть не удалось. Дольше одного часа прозреть будущее не получалось. Сила истока оказалась ничуть не легче в освоении, чем обычная магия, возможно, даже сложнее, ведь нет теперь наставников, нет овеянных веками техник, и проверенных временем практик. Участь первопроходца коснулась меня, как когда-то Йана Беккера, Джамбаттисту и Джеофрея Монка.