Вилка Еретика
Шрифт:
Командующий ушёл, за ним тонкой линией последовал отряд Снайперов. Мы остались одни на этой сопке, если не считать нескольких наземных машин. Задремавшие водители привалились к рулям, команды сопровождения безвольно опирались на шины, тоже падающие в беспокойные сны. Это не лень, это утрата всех сил, что были в запасе. Первый Отсчёт, а мы уже вымотаны. И какой срок прогнозирует там Совет? Когда он говорит, что война будет закончена?
Я принялся один за другим поднимать рядовых на ноги. Они сопротивлялись, некоторые даже отталкивали. Те, что всё-таки встали, принялись помогать. Цепочная реакция привела мой отряд в более-менее боевое состояние. Среди бледных рядовых вижу Габа. Где-то в стороне мелькнул Рэф. Пока не попался на глаза Оре, но я уверен, что и ему удалось выжить. Слишком уж стойкое наитие, чтоб верить в его мучительную гибель. Ещё один взрыв, более одинокий, чем предыдущие, вырвал меня из потной кататонии. Я собрал вокруг себя рядовых и поднялся на камень, чтоб точно все услышали.
— Нас собирают в одну большую армию и отправляют под землю. — Я решил обойтись без лживых пожеланий удачи и воодушевления на пустом месте. Лишь сухие факты, свалившиеся с сухих губ. — Зачистки будут происходить, пока не доберёмся до самых нижних ярусов улья. Жол к нам присоединится, оставшиеся ребята с «Вар» тоже будут там.
— Много померло?
Дерзкий вопрос выскочил из толпы. Как и раньше, я не увидел, кто его задал.
— Много. И ещё больше подохнет, если будем стоять и мусолить ответы.
Я злился, больше не на ребят, а на саму ситуацию, но иного выхода для гнева не нашлось. Я спрыгнул с камня и первым проследовал к транспорту. Гулкие двигатели запустились, сопровождающие забрались в кабины и принялись выстраивать маршрут. Я не стал звать остальных, предоставив им мнимый выбор — присоединиться ко мне добровольно или покинуть поле боя. Конечно, второй вариант не рассматривался, однако юноши должны сами для себя решить, могут ли они двигаться дальше ради общей победы. Даже если Просветителя рядом нет, то его уши есть везде. Это знает каждый рядовой, поэтому никто и слова не проронил, все как один заполнили машины, уселись на места.
Внутри у меня клокотала обида вперемешку с той же бескрайней злостью. Да, руки снова налиты силой. Я вспомнил, как страх порой влияет на мускулы, вот только общий запас быстро иссякал. Если и покажу пример стойкости, то кратковременный, а потом либо буду в последних рядах плестись, или вовсе упаду по пути, так и не увидев Матку Анухе.
Колёса загудели, любимый скрип вновь прозвучал в ушах каждого рядового, что справился сам с собой и добровольно отправился на войну. Некоторое успокоение всё-таки посетило моё сердце, и думать не хочу, что через каких-то полчаса всё встанет на свои прежние места. Атмосфера жужжащей над головой гибелью медленно сводит с ума, в какой-то момент, самый неожиданный, полностью выбивая из колеи адекватности.
В окнах мелькает горизонт, слившийся с небом практически без видимого между ними шва. Солнце продолжает жарить, превращая дохлых Анухе в смердящие костры плоти. Тут и там струи пара вырываются из гусениц, заполняя воздух крайне опасными веществами. Даже после своей смерти насекомые пытаются перетянуть на себя расклад сил, и через многие годы кто-то из них заберёт своё.
Мы приближались к точке сбора. Вижу отдельные батальоны, только что развёрнутые палатки командования. Склады, севший воздушный транспорт. Постоянно кто-то бегает, суетится. Шума не особо много, но ощущения неприятные. Словно мы опоздали, словно наш вклад будет совершенно незначительным, либо абсолютно бесполезным. Я нервно сглотнул вязкую вонючую слюну, опустевший желудок наполнился неприятным вибрирующим урчанием. Остановка слишком резкая, я дёрнулся в сторону, чуть не свалившись с места. Рядовые же с безумными взглядами вжались в свои сидения. Будто боятся быть замеченными.
Створки открылись, мы принялись выбираться наружу, вот только чувства совершенно иные. Рвение пострелять улетучилось без остатка, лишь боль в ногах да стук в висках. Это всё, чем полнятся наши тела. Бездумно мы одной толпой двинулись к палатке с огромной нашивкой базы «Вар». Тут-то я и заметил Оре, он плёлся рядом. Неужели попытается вместе со мной заскочить к командованию и отчитаться?
Не успели мы приблизиться, как к нам вышел Жол. Потный, такой же грязный и вымотанный в первый Отсчёт. Он не сразу узнал нас, хотел уж было пробежать мимо, да вовремя остановился, уставившись как безумный в нашу сторону. Подбежал, отдал честь и встал рядом со мной, собравшим за собой еле живых рядовых. Некоторым не более года назад только исполнилось по восемнадцать лет. Мы ждали, пока он что-нибудь скажет, а он, казалось, ждал чего-то подобного от нас. Вот и стояли молча несколько минут, как батальон дураков, пока вокруг нас во всю силу развёртывалась новая полевая база.
— Мы прибыли с докладом, — я начал первым, — зачистка указанного жёлоба не удалась. Мы покинули участок, чтоб спасти часть состава, и…
Жол махнул на меня рукой, будто бы даже злобно хмыкнув.
— Это неважно.
Что именно неважно? Наш побег или многочисленные смерти среди юношеского состава Пурпурной армии? Либо от недостатка сил, или же в нехватке смелости я так и не задал этот вопрос, в очередной раз проглотив свою гордость. Чин не тот.
— Совет отправил сюда новые модели вооружения. Нам не помешают даже эти огромные Анухе, которые встретились при зачистках. Так что всё хорошо. — Жол будто сам себе не верил, но силился убедить в этом меня и мой еле выживший отряд. — Пока отдохните. Завтра в начале Отсчёта я созову вас на первый этап Зачистки. С него начнётся быстрое движение к победе!
В отличие от меня, Жол всё-таки пустился в наивные попытки приободрить свой состав. Я не обернулся, будучи уверенным, что ни один из рядовых не поверил в его настрой, не наполнился той надеждой, что когда-то щебетала в груди ещё на «Вар». Я отдал честь, всё сделал как надо, не поленился пятки свести и выпрямиться в едином телесном порыве, пусть из каждой поры моей кожи сквозила усталость. Из-за неё я и выглядел как неблагодарный идиот, которого не обрадует никакая новость об увеличении сил армии.
На этом и разошлись, Жол убежал по своим делам, мы же остались как вкопанные. Ни единой мысли, что делать дальше. Я грузно сел на землю, подогнув под себя ноги. Нам не выдали палаток, не выделили место для ночлега. Я б лёг и так, да после подобного сна очнусь в более ужасном состоянии, чем после обморока от беготни по желобам гусениц. Отряд повторил за мной, все как один сгрудились вокруг. Я ощутил себя Просветителем, а сказать нечего, по существу. До кого добрался мой взгляд, тому я кивнул в знак благодарности. Немногие останутся при своём наставнике, если тот не имеет совершенно никакого плана действий. Как самый главный глупец на всём Плутоне, он единственный, кто всё ещё верит в свою важность.
Мимо нас шагали другие батальоны, иные рода войск. Командующие собрались всем составом в палатке поодаль. Там решаются самые важные вопросы на сегодняшний Отсчёт. Или же они там пьют, решив последние часы посвятить разгульному отдыху. Тут я и подумал, что самому тоже не стоит откладывать очевидное. Лучший, в моём понимании, способ отдохнуть — напиться до полной отключки, да поскорее, чтоб к началу призыва быть бодрым и выспавшимся. И никакой жалости, что провёл прошлый вечер впустую, бездумно глядя на дальние горы, покрытые фиолетовой пылью.