Вилла «Белый конь»
Шрифт:
— И опять-таки я не могу сказать. У одного моего друга есть друг, он знает вашего друга.
Мистер Брэдли кивнул.
— Да, так ко мне находят путь многие из моих клиентов, — сказал он.
— Некоторые обращаются по очень деликатным вопросам. Вы, наверно, знаете, чем я занимаюсь?
Он и не думал ждать моего ответа, а поторопился сказать:
— Я комиссионер на скачках. Быть может, вас интересуют лошади?
Перед последним словом он сделал еле заметную паузу.
— Я не бываю на скачках, — ответил я.
— Лошади нужны не только на
Он помолчал с минуту и безразлично, пожалуй даже чересчур безразлично, произнес:
— Вы хотели бы поставить на какую-нибудь лошадь?
Я пожал плечами и сжег за собой мосты.
— На белого коня…
— А, прекрасно, чудесно. А сами-то вы, с позволения сказать, кажется, темная лошадка. Ха-ха! Спокойнее. Не надо волноваться.
— Это вам не надо волноваться, — ответил я грубовато.
Мистер Брэдли заговорил еще ласковее и успокоительнее:
— Я вас прекрасно понимаю. Но уверяю вас, волноваться незачем. Я сам юрист — правда, меня дисквалифицировали, иначе бы я здесь не сидел. Но смею вас заверить, я соблюдаю законы. Все, что я рекомендую, совершенно законно. Просто мы заключаем пари. Каждый волен заключать любые пари — будет ли завтра дождь, пошлют ли русские человека на Луну, родится ли у вашей жены один ребенок или близнецы. Вы можете поспорить о том, умрет ли мистер Б. до рождества и доживет ли миссис К. до ста лет. Вы исходите из соображений здравого смысла, или прислушиваетесь к своей интуиции, или как там это еще называется. Все очень просто.
Я чувствовал себя так, словно хирург пытался меня подбодрить перед операцией. Мистер Брэдли походил сейчас на врача.
— Мне непонятно, что происходит на вилле «Белый Конь».
— И это вас смущает? Да, это смущает многих. Есть многое на свете, друг Горацио, что и не снилось нашим мудрецам, и так далее, и тому подобное. Откровенно говоря, я и сам толком в этом не разбираюсь. Но результаты говорят за себя. Результаты удивительные.
— А вы не можете мне подробнее об этом рассказать?
Я уж по-настоящему вошел в роль — этакий осторожный нетерпеливый и изрядно трусящий простачок. Видимо, мистер Брэдли в основном имел дело с такими.
— Вы знаете эту виллу?
Я быстро сообразил, что врать ни к чему.
— Я — да, ну, я там был с друзьями. Они меня туда водили…
— Прелестная старая таверна. Представляет исторический интерес. И они ее восстановили с таким вкусом, просто сделали чудеса. Значит, вы с ней знакомы. С моей приятельницей мисс Грей?
— Да, да, конечно. Необыкновенная женщина.
— Вы это очень верно подметили. Необыкновенная женщина. Необыкновенный дар.
— Она утверждает, что ей дано совершать нечто сверхъестественное. Но… ведь это… ведь это невозможно?
— В том-то и дело. Это просто невообразимо. Все так говорят. В суде, к примеру…
Мистер Брэдли, сверля меня черными бусинками глаз, повторил свои слова с подчеркнутой выразительностью.
— В суде, к примеру, такое бы высмеяли. Если бы эта
Даже если бы ее признание было правдой (во что разумные люди, как вы и я, ни на минуту не поверят), и тогда бы его нельзя было определить как нарушение законов. Убийство на расстоянии в глазах закона не убийство, а чистый вздор. В этом-то и вся соль, и вы сами можете ее оценить.
Я понимал, что меня успокаивают. Убийство, совершенное мистической силой, не рассматривается как убийство в английском суде. Найми я гангстера, чтобы тот убил кого-то по моей просьбе, меня привлекут к ответственности вместе с ним за соучастие. Но если я обращусь к Тирзе Грей, к ее черным силам, то черные силы не накажешь. Вот в чем, по мнению мистера Брэдли, заключалась вся соль.
Тут мой разум взбунтовался. Я не выдержал.
— Но, черт возьми, это же невероятно, — закричал я. — Я не верю. Этого не может быть.
— Я с вами согласен. Согласен полностью. Тирза Грей — необычная женщина, у нее редкий дар, но поверить в ее дар невозможно. Как вы правильно заметили, это фантастично. В наши дни никто не поверит, что можно послать волны мысли, или как их там, самому или через медиума, сидя в деревенском домике в Англии, и так вызвать смерть от естественных причин на Капри или где-то еще.
— И она себе приписывает такие возможности?
— Да. Конечно, она наделена особой силой. Она из Шотландии, а среди шотландцев много ясновидящих. В одно я верю: Тирза Грей знает заранее, что кому-то суждено умереть. Это редкостный дар. И она этим даром владеет.
Он наклонился вперед, разглядывая меня. Я молчал.
— Предположим на минуту такое. Кто-то, вы или другой человек, хочет знать, когда умрет, ну, скажем, бабушка Элайза. Иногда это нужно знать. Ничего в этом дурного, ничего ужасного — просто деловой подход. Какие нужно обдумать планы? Будут ли у нас деньги, положим, к ноябрю? Если вы знаете это наверняка, вы можете совершить выгодную сделку. Смерть ведь такая ненадежная вещь. Добрая старая Элайза с помощью докторов может протянуть еще с десяток лет. Вы этому только порадуетесь, вы привязаны к старушке, но знать точно не мешает.
Он помолчал, потом наклонился ко мне еще ближе.
— И тут на помощь прихожу я. Я заключаю пари. Какие угодно, условия мои, конечно. Вы обращаетесь ко мне. Естественно, вы не будете ставить на то, что старушка умрет. Это жестоко и не по душе вам. И мы оговариваем это так: вы спорите на определенную сумму, что бабушка Элайза будет жива и здорова, когда наступит рождество, а я спорю — что нет. Очень просто. Мы составляем договор и подписываем его. Я назначаю число. Я утверждаю, что к этому числу, может, неделей раньше или позже, по старушке Элайзе отслужат панихиду. Вы не согласны со мной. Если вы правы — я плачу вам, если я вы платите мне!