Вилла «Роза»
Шрифт:
Девушка услышала, как мадам Довре говорит:
– Давайте сядем за стол. Элен, ты возле выключателя – пожалуйста, выключи свет.
А Элен громко прошептала, так чтобы слышала Селия:
– Подождите, я посмотрю, что она там делает.
Занавески раздвинулись, и Элен проскользнула в нишу. Селия сдержала слезы и умоляюще посмотрела на нее.
– Что надо сделать? – спросила Элен так тихо, что Селия поняла ее скорее по губам.
Она подняла голову, чтобы ответить, и тут случилось нечто невероятное. Едва Селия приоткрыла рот, как Элен Вокье быстрым движением заткнула его платком и, приподняв с плеч шарф, крепко обмотала ей голову, слепив губы, и завязала узел сзади под полями шляпы. Селия хотела закричать, но не могла издать ни звука. Она с ужасом уставилась на Элен, не веря в происходящее. Элен кивнула с жестокой довольной усмешкой, и Селия вмиг ощутила, хотя и не могла пока осмыслить это, всю злобу и ненависть, которую питала к ней женщина, чье
– Элен, что ты там копаешься! – закричала мадам Довре.
Горничная тут же скользнула обратно в комнату.
– Мадемуазель в трансе, – доложила она.
Селия услышала, как задвигались стулья, – женщины рассаживались за столом.
– Мадам готова? – спросила Элен. Послышался щелчок, и в салоне стало темно.
Если бы не было перчаток, подумала Селия, она, возможно, смогла бы освободить пальцы, а потом и руки. Но сейчас она была беспомощна. Она могла только сидеть и ждать, когда сидящие в салоне устанут ждать и придут сюда. Селия закрыла глаза, стараясь придумать оправдание для своей неудачи. Она представила себе, как будет над ней смеяться мадам Россинол, и у нее упало сердце. Нет, это уж слишком…
Девушка открыла глаза и удивилась. Кажется, в нише стало светлее. Может быть, глаза привыкли к темноте? Хотя… она не должна бы различать колонну напротив. Она перевела взгляд на стеклянную дверь и поняла. Наружные Двери-ставни не были закрыты. По оплошности их не заперли. Высокая щель сверху до полу пропускала свет. Селия слышала, как женщины шепчутся в салоне, и повернула голову, чтобы разобрать слова.
– Как будто какой-то звук?
– Нет.
– Ко мне притронулась чья-то рука?
– Вряд ли.
– Тогда подождем.
Опять наступила тишина, и тут в нишу ворвался поток света. Селия вздрогнула и повернулась к окну. Деревянная дверь открывалась. В расширявшуюся щель проникал сумеречный свет звездной ночи. Дверь открывалась все шире, вращаясь в совершенно беззвучных петлях. Селию охватил смутный страх. Как странно, что не слышно шороха деревьев в саду. О, почему, ну почему эта дверь открывается так бесшумно? Можно и в самом деле поверить, что ее открывают духи… Вдруг в нише снова стало темно, и Селия задрожала. За стеклянной дверью появилась фигура мужчины. Он возник так внезапно, так беззвучно, словно это был призрак. Он стоял, загораживая собой свет, и, прижимаясь лицом к стеклу, вглядывался в комнату. На миг Селию заполонил ужас, но в следующее мгновенье она рванула на себе веревки. Исчезли все мысли о провале, разоблачении, изгнании. Три несчастные женщины – вот о ком она думала. Они сидят, ничего не подозревая, беззащитные, в темноте. А в нескольких метрах от них вор. Они ждут, что сейчас в темноте будут происходить странные вещи. Странные и ужасные вещи произойдут, если она не освободится и не предупредит их. Но она не могла. Она билась в тщетных попытках, извиваясь всем телом, и все это было бесшумно, как и дрожь, охватившая ее. Адель Россинол хорошо сделала свое дело. Талия, руки, ноги Селии были спеленуты, только повязка на губах несколько ослабла. Но к прежнему страху добавился новый: мужчина тронул стеклянные двери, и они тихо открылись внутрь. Их тоже по оплошности не заперли. Незнакомец перешагнул через порог. На мгновенье страх за себя пересилил в Селии страх за женщин, сидящих в темной комнате. Хоть бы он ее не заметил! Она всем телом вжалась в колонну. Может быть, не заметит! Его глаза еще не привыкли к темноте, как ее. Он может пройти и не увидеть ее, если только не заденет край платья.
Но на пике охватившего ее ужаса Селия испытала такой резкий скачок чувств от отчаяния к радости, что чуть не потеряла сознание; она была почти в обмороке. Она увидела, кто этот вошедший. Потому что, переступая порог, он повернул голову, и тусклый уличный свет осветил контур лица. Это был ее возлюбленный, Гарри Ветермил! Девушка не думала о том, почему он пришел в такой час и таким странным путем, главное – он должен был ее увидеть, теперь она больше всего боялась, что он ее не заметит.
Но он двинулся прямо к ней. Постоял перед ней, глядя в глаза. Не издал ни звука. Не выразил удивления. Это было непонятно. Его лицо было в тени, и Селия не могла его разглядеть. Конечно же, он ошеломлен и потому остолбенел, но… Но он выглядел так, как будто и рассчитывал ее здесь увидеть, причем именно в таком беспомощном состоянии. Абсурд, конечно, но он смотрел так, словно ее беспомощность совершенно его не смущает. Он не предпринимает ничего, чтобы ее освободить. Ее охватил озноб. Но в следующий миг он поднял руку, к сердцу прилила горячая кровь: конечно, он не видел, в каком она бедственном положении, даже сейчас он только начинает это осознавать. Его рука нежно коснулась шарфа, которым был завязан рот. Он нащупал узел на затылке под полями шляпы. Сейчас она будет свободна! Селия напрягла мышцы шеи – что же он медлит? О, этого не может быть! Ее сердце почти остановилось, когда она поняла: это не только может быть, это и происходит – он затягивает узел еще туже. Шарф придавил губы, концы его Ветермил крепко связывал сзади у шеи. Она неистово замотала головой, чтобы освободиться, но он твердой рукой придержал ее за подбородок и закончил работу. Девушка с ужасом заметила, что на нем перчатки. Как у вора! Руки скользнули вниз по ее телу и ощупали веревку на талии. В его движениях была жуткая методичность. И даже в этот момент рядом с ним у Селил еще сохранялись остатки привычного восприятия своей личности, остатки чувства собственного достоинства. Но буквально через секунду ей открылась страшная истина.
Это было ощущение от личности человека, на которое Селия привыкла полагаться. Ни Адель, ни этот… этот незнакомец не считали ее за человека. Она была пешкой в их игре, они ее использовали, им было наплевать на ее страх и боль, на ее красоту и молодость.
Он отвязал шнур, тянувшийся от пояса за занавеску и дальше к ногам Адели. В первый момент Селия испытала облегчение – он нечаянно дернет шнур, и женщины заглянут в нишу и увидят его. И тут до нее стала доходить истина: он действительно дернул шнур, но нарочно, а потом стал сматывать его в кольцо; шнур неслышно скользил по полированному полу. Он подал сигнал Адели Россинол! Весь мнимый скептицизм этой женщины, все ее меры предосторожности против мошенничества были маскировкой, прикрытием для того, чтобы устранить девушку, не вызывая подозрений. Элен тоже участница их заговора! Это она завязала шарфом рот Селии! Как бы в подтверждение ее догадки Адель заговорила в ответ на сигнал:
– Ну как, мы готовы? Элен, вы держите мадам Довре за левую руку?
– Да, – ответила горничная.
– А я держу за правую. Теперь дайте мне вашу руку, и мы образуем круг.
Селия представила себе, как они сидят в темноте вокруг стола и эти двое крепко держат мадам Довре за руки. А Селия не может ни крикнуть, ни пошевелиться!
Ветермил бесшумно отошел к окну, закрыл деревянные двери, вставил шпингалеты в петли. Да, Элен участвует в заговоре, без нее все это не закрывалось бы так неслышно. В нише снова стало темно, но слабое движение воздуха коснулось затылка Селии, и она поняла, что мужчина раздвинул занавески и вошел в темную комнату. Голова Селии упала на плечо. Она теряла сознание от ужаса. Ее возлюбленный – участник заговора, возлюбленный, которым она так гордилась, ради которого так безропотно подверглась испытаниям. А он сообщник Адели и Элен! Он воспользовался Селией, как отмычкой. Вот она, кульминация тех счастливых часов, что они провели на вилле «Флёр». Кровь стучала в ушах, молотком била в виски. Темнота перед глазами завихрилась, замелькали искры – она бы упала, но веревки держали ее. Потом в тишине ночи загремел тамбурин. Сегодня должен быть сеанс – вот он и начался. После чудовищного ожидания Селия услышала, как заговорила мадам Довре.
Глава 19
Ночь преступления
И когда девушка услышала, что говорит мадам Довре, в ней застыла кровь.
Она говорила благоговейно, сдавленным голосом:
– Я чувствую чье-то присутствие.
Было страшно слышать, как бедняжка пользуется словечками, которые переняла от нее.
– Я с ним поговорю, – сказала мадам Довре и, повысив голос, спросила: – Кто ты, пришедший из потустороннего мира?
Ответа не было, но Селия знала, что Ветермил бесшумно направился на голос, торжественно произносящий ритуальную фразу.
– Ответь! – воззвала мадам Довре и в следующий момент дрожащим от восторга голосом вскрикнула: – Пальцы! Они трогают меня за лоб… за щеки… теперь за горло!
И на этом крик оборвался. Послышался сиплый булькающий звук, потом жуткая возня, топот ног. Они ее убивали, убивали старую, добрую женщину, убивали молча и методично! Девушка бешено билась о колонну, как зверь, попавший в капкан. Но веревки только сильнее впивались в тело, душил шарф. Возня то прерывалась, то возобновлялась и наконец затихла. Раздался голос – мужской голос, и Селия его не узнала, так он дрожал от страха.
– Какой ужас! – Голос Ветермила вдруг сорвался на крик.
– Ш-ш! – резко шикнула на него Элен. – В чем дело?
– Она на меня упала… всей своей тушей! О!
– Вы ее боитесь!
– Да, да! – Ветермил судорожно и тяжело дышал. – Да, теперь я ее боюсь!
Голос Элен был полон презрения. Она говорила громко и совершенно спокойно: в любой, даже самой критической ситуации человек должен уметь держать себя в руках.
– Включаю свет, – сказала она.
В щели между занавесками появилась узкая полоска света. Селия услышала, как по столу что-то дробно застучало, потом звуки стали слабее. Страшным аккомпанементом служило пыхтение, иногда прерываемое рыданиями – рыдал мужчина. А дамы тем временем стаскивали с мадам Довре ожерелье, браслеты и кольца. Перед Селией неотвязно стояли пухлые старческие руки, усыпанные бриллиантами. Послышался звон ключей.