Вилла с видом на Везувий (Сиротки)
Шрифт:
Длинным шестом Николай подтягивает к кромке бассейна тело. Точнее, труп. Какой-то незнакомый молодой мужчина крепкого телосложения.
Николай пятится и чуть не сваливается в люк для слива воды. Тот самый, в котором он ковырялся вчера, когда его позвал синьор Энрико достать злополучную панамку. И где он оставил между камнями торчащий лом.
Возле люка он замечает лужицы чего-то тёмного. Приглядывается. На рамке люка следы от окровавленных ладоней. Заглядывает внутрь – лом в крови. Пятна крови тянутся к забору. Николай
Заправочная станция. Стук в окошке. Заспанная женщина – оператор заправки идёт к окошку.
– Сейчас, сейчас. Ну, кому тут неймётся? – открывает окошко.
Николай, пританцовывая от утреннего холодка, просовывает деньги:
– Мне семьдесят шестого пятнадцать литров.
Он заправляет машину. Внутри спит Старик.
Едут. Инспектор ДПС у дороги. Останавливает машину:
– Документы!
Николай достаёт права, справку на машину, выписанную в Румынии. Николай в старенькой рваной футболке. Да и дед – небритый уже дня три, мятая, не первой свежести белая рубашка.
– Из Румынии еду. Деда везу.
– Вижу – инспектор заглядывает в окошко, с тоской обходит машину. Да, с такого и взять нечего, – По прибытию к месту жительства обязательно растаможьте машину. – возвращает документы.
Отъезжают.
– Права была Маруся! Да, дед? Машина должна быть по чину. Что с такого драндулета взять. И мы тоже на вид… Сиротки круглые, – улыбается Николай.
Из придорожного кафе Николай выносит тарелку с кашей.
В укромном уголке сидит Старик на стульчаке. Николай кормит его. Дует на ложечку, чтобы горячо не было. Что-то напевает деду.
Едет его драндулет уже по степной Украине.
Николай показывает домоправителю трупы. В бассейне, в кустах у машины.
Совершенно ошалевший синьор Энрико звонит синьору Чезаре.
Тот приезжает.
Свою машину с телохранителями он отправляет в город. Это, конечно, он зря. Но не нам с вами рассказывать Дону неаполитанской камморы, что делать, а что нет. Правда, Доном осталось ему быть…
А Николай одевает Старика к утренней прогулке и, нервничая, выглядывает наружу. Туда, где экскурсию к бассейну и в кусты проводит синьор Энрико.
Потом синьор Чезаре смотрит запись камер слежения. На экране монитора видно, как две фигуры перебираются через забор. Камеры оснащены оптикой ночного видения и поэтому хорошо видно, как, неловко облокотившись об электрический щиток, хватается за кабель и падает в бассейн один из бойцов. Как, споткнувшись, падает в яму другой боец. Как он, напоровшись на лом, выбирается из ямы и ползёт к забору.
Синьора Чезаре бьёт дрожь. Он понимает всё. И то, что произошло, считает чудом. Он проходит в комнату Старика, обнимает безучастного отца, целует.
– Это я виноват! – становится перед ним Николай, – Ты переводи, – говорит он Марусе. – Это я оставил лом. Меня позвали… Панамка синьора Энрико… И ещё про кабель я ему должен был сказать давно! Неделю назад сказать, что, мол, непорядок. Что может в воду…и хана. Я виноват! Выгоняйте!
Маруся переводит. Синьор Чезаре смотрит, слушает. Порывисто обнимает Николая. Целует его:
– Я твой должник, украинец! – переводит Маруся.
Николай ничего не понимает. А синьор Чезаре уже звонит по мобильному телефону, орёт, мечется по веранде.
– Что он орёт? – спрашивает Николай у Маруси.
– Он говорит, что это Старика хотели ночью украсть. Он знает кто. Ругается так…
На шикарном чёрном лимузине «Майбах» (том самом – из пролога) в элегантном чёрном костюме приезжает Карло.
Тот самый, который начальник отдела безопасности мафии.
Всё сначала проистекает очень мирно. Обнимаются, целуются. Синьор Чезаре проводит для Карло экскурсию по трупам.
Маруся на террасе накрывает столик под зонтиком, выносит вино. Синьор Чезаре и Карло садятся, разговаривают.
Николай успокаивается. Как обычно, выкатывает Старика в светлом утреннем костюме, в белых нитяных перчатках. Устраивает его в кресле под зонтиком у балюстрады.
Вдруг крик! Николай оглядывается.
Он видит, как Синьор Чезаре хватает Карло за грудки, кричит ему что-то в лицо. И тут Карло вдруг быстро достаёт пистолет с глушителем и стреляет в синьора Чезаре. Тот падает.
На веранду на крик выскакивает домоправитель синьор Энрико. Карло стреляет в него. Домоправитель падает.
И экраны камер слежения хладнокровно, каждая со своего угла фиксируют происшедшее. Хладнокровно в пикселях и «фрэймах» выводится на записывающий блок всё происходящее. Убивают не банкира, не генерала полиции, и даже не премьер – министра страны. Убивают Дона! Ну, может быть не самого главного Дона, но Дона!
В шоке Николай. В окне кухни перекошенное лицо Маруси. Невозмутимое лицо Старика. Пустой взгляд.
Карло звонит по мобильному телефону. Нервно бегает по площадке, и кому-то всё докладывает.
Натыкается на Николая. Показывает ему, чтобы увёз Старика с террасы и переодел. Николай в ступоре, смотрит на мотающийся перед ним ствол пистолета.
Тогда Карло толкает кресло – каталку со Стариком в комнату и тащит за шиворот туда Николая. Вытаскивает чёрный парадный костюм Старика. Из кухни выталкивает Марусю в помощь.
Вдвоём, ребята начинают переодевать Старика.
Карло мечется на веранде, продолжает говорить по телефону.