Вилла с видом на Везувий (Сиротки)
Шрифт:
Николай пытается что-то сказать. Майор отгибает ленту:
– Ну?
– А вы, майор, деда своего когда-нибудь видели? Разговаривали?
– Ну, я то и родителей не очень то видел. А деда… – задумывается, – Нет! – решительно заклеивает рот Николаю. – Дедов я уже не застал. Ни того, ни другого. Померли.
Майор выходит на лоджию, садится рядом со Стариком, сидит, курит, смотрит в ту же сторону – на терриконы.
Заканчивается важная встреча Хромого Луиджи с албанцами. Те провожают
– Я им не верю. Ни на грош! – он неожиданно хватает Виталия за горло, наклоняет над бортом, – Откуда они взяли информацию о методике выхода из инсульта. Продался?!
– Ты что?! Как ты мог подумать?! – сипит Виталий – И потом, что я один эти исследования веду. В мире куча институтов.
– Смотри мне, русский, резать тебя буду на кусочки.
Медленно, по миллиметру. А-а-а! Вот в этих руках Старик был… – рычит Луиджи и как положено в фильмах о мафии, сжимает кулаки, – Не спускать глаз с албанцев. И с этого хитрого нигерийца! Чую, у них уже старый Лоренцо!
– Шеф! – телохранитель подносит ему мобильный телефон. Луиджи слушает. Поворачивается к Виталию: – Ты знаешь, что такое Краснодон? Донбасс? Это город или село? Нашли Старика! В Украине! Чёрт! Мы уже и в Испании почасово платим полиции и пограничникам. А про Украину… Просто я на всякий случай попросил их милицию пробить по месту жительства этих малышей. Краснодон… Обещают Старика машиной ночью в Киев. Утренним рейсом в Рим. Что скривился?
– Так ведь важно, чтобы целеньким. И живым! – говорит Виталий.
– У тебя есть кто-нибудь на Украине? Чтобы на всякий случай подстраховать.
– Ну, ты же знаешь, Луиджи, я всех там на хер давно послал. В гробу я видал этих братьев – славян. Землячков!
– На хер посылать нужно, Виталий, регулярно. В крайнем случае, убивать. Но сориться… Как говорил Черчилль, друзей не бывает. Есть общие интересы. И на время. Вот, мы с тобой… Сейчас наши интересы совпадают. Правильно?
– Луиджи дружески похлопывает Виталия по щеке – Пока совпадают…
Виталий испуганно улыбается. А Хромой Луиджи смеётся своей шутке.
В спальне на полу у разбитого трюмо со связанными руками и ногами с заклеенным лентой ртом лежит Николай.
Майор показывает «Быку» из окна стоящую во дворе машину «Скорая помощь»:
– Вот тебе машина! – Передаёт ключи от машины – Там халаты медицинские, белые. Кресло – каталка для Деда.
Вот на дорогу, – передаёт пачку денег, – Бензина я тебе загрузил пять канистр, Туда и назад хватит. В Киеве Деда на самолёт заберут. На развилке перед Киевом с полтавской трассы возле кафе «Встреча» тебя как раз и встречать будут. В девять утра быть там. Ну, максимум полчаса туда-сюда. Так что без остановок. С «Худым» на подменке гнать будете.
– Да сделаем, майор. Ты ж меня знаешь. Мне, главное, завтра к ночи назад быть. Такая рыбалка обещается. Там сомы по три метра…
– Дед, я вижу, справный – майор меряет пульс Старику – Путешествие должен перенести легко. Так что твоё дело, «Бык», красиво довезти, чтобы не укачало. В целости и сохранности. По дороге кормить, поить. Никакого сала, никакой колбасы! Вон на кухне видел кашку растворимую и сок.
– Так он же сам есть не может.
– А ты его из ложечки, бля! Детки малые у тебя были, «Бык»? Вот так же. А там, в самолёте медсестра будет сопровождать. Нет! Ты понял, в какую сумму они влетают, чтобы только родного им деда вернуть в их сраную Италию. На хуй им нужна эта развалина?
Николай что-то гудит заклеенным ртом. «Бык» отклеивает ленту, давая сказать.
– Он без документов! Его в самолёт не пустят, – говорит Николай.
– Ну, ты, умник, своё дело уже сделал. Вляпался по самые яйца. Это деда костюм, пацан? – майор кивает на висящий на плечиках, чищенный, отутюженный Николаем чёрный костюм Старика – Туфли его? Носочки?
Николай кивает.
– Ты, «Бык», деда переодень. Не в этой же майке в Рим его отправлять. А здесь всё зачистить. Под ноль! Коммунистическая пятнадцать пожар! Самовозгорание по вине пьяных жильцов. Ты понял?!
– Майор! – зовёт Николай.
– Чего?
– Не отдавайте деда, майор. Они сына его убили. И его убьют. Один он. Жалко. Не будьте падлой, майор!
Пожалейте деда!
– Деда! Это ты круто. Это ты по-нашему, пацан! Чисто наша славянская припиздь. Им, падлам итальяшкам, не понять.
Но уже заказано и проплачено. Ясно?! И с тобой тоже всё ясно. Слово есть такое – «свидетель». Вон я в Чечне пацанёнка пожалел. А он своим стук… И роты как не бывало, – майор смотрит в глаза Николаю. – Ну, да! Не Чечня тут. Короче, извини. Лично я к тебе ничего не имею. Но это как в жмурки. «Чур-чура, каждый за себя!». Только всё уже по взрослому, – заклеивает липкой лентой рот Николая. Уходит.
«Бык» переодевает Старика в костюм. Принюхивается. Взваливает его себе на плечо. Николай с пола гудит сквозь ленту. «Бык» наклоняется, отклеивает опять уголок ленты:
– Чего?
– Ты поосторожнее с Дедом.
– Так завонял же. Сейчас высажу на унитаз. А то он мне всю машину засрёт. Чтобы такая буча из за какого-то дедка… Чисто труп! У нас же таких в Донбассе навалом.
– Зачем ты его в туалет тащишь. Крышку подыми. И штаны с него сними.
«Бык» поднимает крышку, обнаруживает эту удачную конструкцию «кресло – стульчак». Он снимает штаны, сажает Старика.
– Понял! На этой штуке прямо и везти можешь в машине, – говорит Николай.
«Бык» разглядывает походный унитаз.
– Оно складывается в чемоданчик – разогревает его интерес Николай.
– Клёво! Эта же для рыбалки, бля! вещь незаменимая! Ну, до Киева попользуем. А там не хуй…Заберу! Пусть итальянцы сами из своего положения выходят. Слышь, а как ведро с гавном достаётся…
– А там шпингалет.
– Где? – «Бык» подтаскивает связанного Николая к стульчаку.
– Да вон. Не туда жмёшь. Поддеть надо чем-то. Отвёртку или нож. На кухне в ящике…