Вилла в Италии
Шрифт:
Певица на миг испытала чувство вины, когда увидела Марджори, отправляющуюся ворочать камни. Но потом увидела Люциуса, шедшего в ту же сторону, и прижалась спиной к стене, чтобы он ее не заметил. Свифт не станет останавливаться, чтобы с ней поболтать, но Уайлд, с его безудержным оптимизмом и хорошими манерами, мог почувствовать себя обязанным завести разговор, а болтать ни с кем не хотелось.
Воздух был слишком теплым, утреннее небо обещало чудесный день. Лечь бы на пляже, без мыслей, без необходимости вести разговоры — только позволять теплу и свету проникать до самых костей. До самой души.
Воэн даже вздрогнула от яркости этого образа, вторгшегося в ее умиротворенное состояние. Что же такое с душой? И почему ее душа должна быть чернее, чем у любого другого? Религиозный человек сказал бы «исполнена греха». Что ж, если верить отцу, человеческие существа были набиты грехом с момента их создания, но это всего лишь делало Делию одной из многих.
За ленчем Джессика была переполнена впечатлениями от Данте.
— Я и понятия не имела, что это так здорово, хотя и половины не понимаю. Вы знаете, кто все эти люди, о которых идет речь? — спросила она, обращаясь к Марджори.
— Почитайте комментарии.
— А следующая часть так же хороша? «Чистилище» звучит не так драматично, как «Ад».
— Дьяволу достались все лучшие песни, — заметил Люциус.
— Как в «Потерянном рае» Мильтона. Сатана действительно там солирует, — ответила писательница. — Что касается Данте, не знаю, вам нужно спросить какого-нибудь итальянца. Я читала «Чистилище», когда проходила стажировку по итальянской литературе, но нахожу его сравнительно скучным, и не очень далеко продвинулась с «Раем» — для меня он слишком католический. Извините, Джордж.
— Пожалуй, наши английские души не очень-то верят в очищение, — высказала предположение Делия, думая о летучей мыши. — А вот ваша душа, должно быть, в полном порядке после посещения церкви. Вы поняли что-нибудь?
— Месса служится на латыни, и хотя слова произносят немного иначе, католическая месса везде одинакова. Было грустно, однако, присутствовать на службе, когда в церкви одни лишь дети и старики.
— Если бы даже мужчины не уехали на заработки, их все равно не было бы в церкви, — заметил Уайлд.
— Почему же?
— Они все были бы коммунистами, а коммунисты не ходят в церковь. Коммунисты — атеисты.
Делия возмущенно уставилась на него:
— Откуда вы знаете? Как вы вообще можете делать такие огульные заявления? Разве коммунисты захватили в Италии власть?
— Еще нет, но хотели бы. — Американец помешал свой кофе. — Мы далеко не уедем с нашими кирками и лопатами. Думаю, надо испробовать кое-что другое. Как предложила Марджори.
— А что она предложила? — заинтересовалась Делия. — Бригаду рабов?
— Нет, динамит.
— Динамит? — живо отреагировал Джордж.
— Динамит?! А это безопасно? Ведь так можно разнести полгоры, — испугалась Джессика.
— Динамит? — переспросила сочинительница. Ее предложение взломать затор с помощью взрывчатки было сделано
В первые несколько дней лондонского блица [30] Свифт находилась в состоянии постоянного ужаса и смятения, трепеща при звуке каждого самолета над головой. Она отказывалась спускаться в убежище. Если ей суждено взлететь на воздух, пусть это будет в ее собственной постели, а не под землей.
После очередной бессонной ночи страха, когда в ушах стоял свист, грохот от разрывов бомб, она приняла решение. Как и в случае со всеми страхами, самое лучшее, что можно сделать, — это посмотреть им в лицо. Вместо того чтобы корчиться от ужаса у себя в комнате, лучше она будет выходить туда, где пламя и взрывы, а если ее убьют — что ж, значит, так тому и быть. Писательница пошла в районное отделение противовоздушной обороны. Но когда там выяснилось, что она умеет водить машину — Марджори с пятнадцати лет водила старенький отцовский фургон, — ее записали в транспортную службу и отправили обучаться работе на санитарном транспорте.
30
Бомбежка Лондона; ночные налеты немецко-фашистской авиации в 1940–1941 гг., во время «Битвы за Англию».
— Динамит, — смиренно повторила Делия. Как же любит этот человек покрасоваться — его так и тянет произвести драматический эффект. Потом она рассмеялась. — Вы хотите сказать, что мы понапрасну столько времени орудовали киркой и лопатой, тогда как простой взрыв мог бы сделать эту работу за несколько секунд? Вам не кажется, что это возвращает нас в исходную точку?
— Всегда существует не один, а два и больше способов справиться с работой, — ответил Люциус. — Один медленный, другой быстрый… В данный момент быстрый выглядит более подходящим.
— Только есть одна проблема, — подал реплику Джордж.
— Да, — подхватила Джессика. — Где в итальянской глубинке найти динамит? И если бы даже он нашелся, кто вам его даст?
— О, могущественный доллар все уладит. А динамит должен быть. Тут неподалеку есть каменоломни.
— Вы сумасшедший, — покачала головой Делия. — Вы и впрямь собираетесь это сделать.
Физик снял очки и стал протирать носовым платком.
— Откуда вы знаете, как обращаться с динамитом? — спросил он Люциуса. — С войны?
— Да, приходилось кое-что взрывать. Именно этим мы там и занимались, если помните.
— Я помню это слишком хорошо. — В глазах Джорджа промелькнула печаль. — Правда, с тех пор прошло некоторое время.
— Такое не забывается. Я начинал военную службу подрывником. Наша нынешняя работа по сравнению с той проще пареной репы, если, конечно, знаешь, куда заложить заряд и в каком количестве, — а я знаю.
Выражение сомнения на лице Хельзингера исчезло, сменившись азартом, какой бывает на лице маленького мальчика, ожидающего чего-то интересного.