Вилья на час
Шрифт:
— А ты где сейчас?
— Внизу…
И все. Тишина. Черный экран. Чего я хотела, всю ночь спала под вальсы Шопена.
Я ринулась в гостиную, мимо стола, к окну. Отдернула занавеску и увидела Пабло, как и вчера, оседлавшим железного коня. Он помахал мне телефоном. Я ему — своим, и он воспринял этот знак как приглашение подняться.
Я кинулась к зеркалу в старой тонкой раме над столиком с чугунной кофеваркой и пальцем убрала под глазами черные разводы от туши. Волосы я драла пятерней, уже скача по коридору. Пабло открыл дверь своим ключом, повернул засов и лишь тогда взглянул на меня. А лучше бы оставил свой взгляд при себе: кажется, за ночь он стал
— Как я удачно успел!
Да неужели?
— Ты уходишь?
А что, незаметно? Надо кивнуть?
— Тебе будет жарко в платье.
Интересно, а в чем я должна идти в город? Голой?
Я молчала, но на его лице отражались все мои вопросы: мы понимали друг друга, не прибегая к помощи чужого языка. У нас имелось универсальное средство коммуникации — наши глаза.
— Сегодня можно на экскурсию только на пляж. Могу составить компанию…
Он, кажется, что-то тут забыл и это что-то точно не я, но смотрел барселонец именно на меня. Или на то, что скрывало платье. Смотрел, как и вчера, довольно вожделенно. Под гадким взглядом зачесались все открытые части тела.
— У меня были другие планы на этот день, — отчеканила я голосом абитуриентки, отвечающей зазубренную тему на экзамене по английскому языку. Без сучка. Без задоринки.
Пабло оперся о закрытую дверцу стенного шкафа и улыбнулся. Нагло. Если не сказать хуже.
— Я думаю, погода их малость подкорректировала. Уже дышать нечем, а всего-то десять…
Фу, теперь я хоть время знаю.
— Поверь мне, ты и получаса не пробудешь в городе. Поехали вот сюда…
Пабло резко шагнул вперед, и я отшатнулась от стены, чтобы он не дай бог не тронул меня за плечо, но он лишь ткнул пальцем в фотографию у моего плеча: череда шезлонгов. В черно-белом варианте не разберешь, рассвет схвачен или закат.
— Ла плайя де ла Барселонета. А потом, как жара спадет, можно и по центру прошвырнуться… Готический квартал почти что в пешей доступности от пляжа.
С тобой? Спасибо, оставь себя для какой-нибудь татуированной дуры.
— Нет, прости. Я безумно боюсь мотоциклов, — выдала я таким тоном, что точно можно было раз и навсегда уяснить себе, что в компании подобного мачо я не нуждаюсь. Не добавляя, что я еще терпеть не могу навязчивых типов, которые лезут к чужим девушкам, зная, что никаким местом не могут составить конкуренцию имеющемуся кавалеру.
— Поедем тогда на поезде. Там меньше километра от станции до пляжа. Ты, — он вдруг уставился на мои босые ноги, — собиралась пройти сегодня куда больше.
Я наступила одной ногой на дергающиеся пальцы: чего я так нервничаю?
— Я не собиралась купаться…
— Купальник можно купить на месте, перебил он, явно сканируя меня взглядом на наличие под платьем нижнего белья. Оно там есть, не волнуйся!
— Я взяла купальник. Я не собиралась на пляж с незнакомым парнем. Так понятнее?
Я уже не знала, какие слова использовать, чтобы этот тупой Пабло наконец забрал то, что ему нужно, и свалил.
— Я знаю, — Пабло даже кивнул. — Но с учетом того, что Альберто не пришел, я посчитал своим долгом приглядеть за тобой сегодня. Так понятнее?
Я выдержала взгляд, тяжелый и по-прежнему жадный.
— Выходит, ты ничего здесь не забыл?
— Ничего, кроме тебя, — сказал он так же глухо, как я свою первую фразу по телефону.
Да что этот тип себе позволяет!
Я вскинула голову. Как учил меня Альберт: расправить плечи и плевать поверх мужских голов, хотя ему хотелось плюнуть в лицо.
— Когда Альберт придет, ты знаешь? — спросила я с затаенной надеждой узнать хоть что-то.
— Я ничего не знаю, — без запинки ответил Пабло. — Но я буду рядом, пока он не объявится.
И после многозначительной душной паузы добавил:
— Буду уходить вечером и приходить утром.
Успокоил, типа?
— А если я откажусь? — голова стопудовой гирей давила на шею, но я держала ее гордо.
— А смысл тебе отказываться? — Вот ведь наглая зараза! — Если только ты приехала не затем, чтобы найти неприятности на одно место, бродя по городу одна.
— Я приехала к Альберту, — перебила я зло.
— Я это знаю. Но его нет. А неприятности ждут тебя за каждым углом. Тем более в таком платье. Я выразился предельно ясно?
Я кивнула. Он улыбнулся.
— Купальник надень прямо сейчас. К нему шорты и майку, если имеются. Шляпка, очки, крем… Обязательно. И проездной, если ты купила его вчера?
Я кивнула.
— Кошелек, телефон и прочие ценные вещи оставь здесь. Про воришек я сказал еще вчера. Дверь захлопни. Я жду внизу.
Так и хотелось спросить: еще какие-нибудь распоряжения будут? Но я молча проводила его спину долгим взглядом и пошла переодеваться. И заодно смыть с лица всю косметику. Может, когда я превращусь в серую мышку, этот Пабло станет меньше разевать рот на чужой каравай?
Глава XVIII
Я погорячилась по поводу татуировок. У Пабло они были лишь на предплечьях, а вот у подавляющего большинства посетителей пляжа они покрывали все тело. Местная мода, что ли, такая? Почему именно местная, да потому что барселонских парней выгодно отличал от других представителей сильного пола загар, подтянутость и улыбка. Не фальшивая, как в голливудских фильмах, а довольная и малость даже самодовольная.
Собственно я уже тоже была довольна собой, что не заартачилась и поехала на пляж. И не столько из-за невыносимой жары, сколько из-за приятной компании. Как быстро меняются люди и мнение о них, стоит им раскрыть рот… На тему отличную от обсуждения качеств и поведения чужой женщины! Говорил Пабло обо всем: еде, погоде, видах за окном. Заодно высказывал предложения, как лучше скоротать жаркий день. Говорил мило, неспешно, внимательно следя, не потеряла ли я нить разговора. И скоро я поддакивала почти через каждое слово, чтобы мой собеседник не нервничал, что я не понимаю его английский. Галантности Альберта в нем, конечно, не появилось, зато от начальной напористости, взбесившей меня утром, к полудню не осталось и следа. Наверное, мы оба перенервничали, вот и чувствовали себя друг с другом не в своей тарелке — я молчала, а он грубил. Нынешняя тарелка в виде нагретого солнцем полотенца меня более чем устраивала.
— Хочешь выпить?
Я повернула голову на первых звуках голоса барселонца и успела поймать взглядом промелькнувший между зубов язык. Я так же старательно, чуть не прикусив свой, ответила, что мне ничего не надо. Пить по такой жаре — последнее дело, но Пабло так не думал. Он вскочил и в два прыжка догнал мужика с алкогольным подносом. Все продумано — купюру из кармана шортов он вытащил заранее, еще до вопроса, пока я лежала с закрытыми глазами, вытянув гудящие от плавания ноги.
Засилье на пляже местных — я судила не только по стройным мужчинам, но и по количеству детей и испанской речи вокруг — объяснялось качеством воды: у берега камни и ил, там, где, по пояс — целая полоса всякого мусора, среди которого опилки казались самыми безобидными. Не для избалованных ривьерами туристов место!