Винченцо
Шрифт:
2. лавровый лист чести.
III пузырек:
1. угольная вода усталости;
2. ликер небесного торговца.
Под пузырьками тоже были надписи, но их разобрать не удалось: имел место незнакомый язык. Но это было по сути и не столь важно на первый взгляд.
Вин сложил рисунок в карман куртки и задумался. Слишком уж все как-то сложно выходило, микстуры, фамильяр… Возможно, был и более простой путь вернуться в свой мир. Наверняка Газоро знал о существовании некого портала, который мог осуществить такое путешествие. Можно было попробовать вернуться назад с помощью часов – но как ни старался Вин вновь запустить их ход – все усилия оказались напрасны: часы словно безнадежно сломались. Оставалось одно решение – изготовить микстуры и последовать указаниям Де Хельма.
Названия ингредиентов вряд ли можно было понимать буквально, и Вин начал подбирать сравнения. Вино отвращения – возможно, что это худшее вино, которое можно достать в Блаустоне. Искать подобное в магазинах – безнадежное дело: ведь какой торговец сознается, что его товар самый худший? Парень решил пойти от обратного – найти тех, кто знает о вкусе худшего вина.
Выйдя из уютной и теплой харчевни, Вин неторопливо направился в сторону центра города. Блаустон сверху напоминал огромного осьминога с щупальцами – улицами, облепленными гроздьями домов и переулков. Все улицы сходились в одном месте – центральной площади. Посреди нее стояло здание городской ратуши с маленьким сквером. Над входом ратуши была небольшая башенка с вытянутым граненым куполом, на которой красовались большие городские часы. По периметру площади стояли доходные дома с лавками торговцев на первых этажах – прошлое этой площади как городского рынка ощущалось до сих пор. Здания хоть и отметили свой полувековой юбилей, все же несли на себе дух времени: на каждые несколько домов стояла небольшая угольная котельная, от которой расходились во все стороны латунные трубы паропровода. Они отапливали здания в холодное время, а так же приводили в движение подъемники – кабинки для жильцов верхних этажей, приводили в движение водяные насосы. Порой эти трубы давали утечки и из них шумно вырывались струйки перегретого пара. Даже если ремонтные службы устраняли утечки, эти места можно было узнать по невысыхающим лужицам воды и пышной растительности вокруг. Над котельными поднимались клубы темно-серого дыма, растворяющегося в небе над городом. Раз в несколько дней к такой котельной подъезжал груженный углем паромобиль, и пара рабочих затаскивали мешки внутрь за железные двери.
Остановившись около одной из рюмочных, Вин зашел внутрь. Это было небольшое заведение на первом этаже одного из трехэтажных жилых домов из темного кирпича. Пара столиков, небольшая барная стойка со скучающим хозяином за ней, да один сонный посетитель с невзрачным видом – и все это в тусклом свете свечей на железной люстре. Запах алкоголя смешивался с чем-то горелым, витая в воздухе повсюду.
– День добрый. Какая есть выпивка?
– Эль, грог, ром. Бренди еще оставался. Что будешь?
– Я бы взял вина. Но только самого худшего, отвратительного поила.
– Зачем это? – недоверчиво покосился хозяин на гостя. – У нас такого нет.
– Мне понадобилось. Хочу одной личности сорвать праздник.
– Эхе, как же! Продашь тебе такое – а ты еще на весь город разнесешь молву дурную. А вдруг ты от Босвилей пришел? Чертовы прихвостни, они давно хотят меня закрыть…
– Нет. Я…
– Проваливай. Я не желаю ничего слушать.
Вин сконфуженно вышел с душной рюмочной. Подобный ответ он мог услышать всюду, ибо никто не стал бы рисковать своей репутацией. В раздумьях парень свернул в одну из подворотен, поначалу незаметную из-за ветвей старого дерева и вывески на краю дома. Здесь было тихо, за исключением завывающего между домов ветра и шипения труб, но Вин не обратил на это внимания. Как и не заметил невзрачную сгорбленную фигуру, которая неровным шагом приближалась из темного угла.
– Господин! Помогите нищему старику!
Вин вздрогнул от неожиданности. Мысли мгновенно улетучились и пришло осознание реальности. Зурк под курткой недовольно забурчал. Повернув голову, парень увидел того самого нищего. На вид ему было лет пятьдесят, но это было сложно определить – лицо старика было скрыто за бородой и склоченными длинными волосами. Одетый в ветхий плащ и потертые штаны, простые заношенные ботинки, он имел удручающий вид. Впрочем, на фоне мрачного двора старик выглядел вполне естественно. Вин достал пару монет и вложил в протянутую руку нищего.
– Вот. Возьми.
– О, вы так добры, господин! – старик моментально спрятал руки под одеждой и, опустив голову, попятился назад.
– Постой! – остановил его Вин и подался вперед. – Ты хорошо знаешь город?
– Конечно. – пробормотал старик. – Я всю жизнь провел на его улицах. Знаю каждый уголок, каждую крысиную нору, ха!
– Я дам тебе еще, если скажешь – где в городе самое плохое вино?
– Вино? Вино везде хорошее. Нет – есть плохое. Его даже я не смог осилить. Мерзость.
– Где ты его взял?
– В таверне Босвилей, да. Меня туда не пустили бы, но работники иногда делятся едой. Дают, что останется. Часто вино это давали, но его нельзя пить.
– А у них откуда?
– Хозяин дает. Он их кормит там, кормит плохо. И вино дает. Но они не пьют – прячут. Больше не знаю.
Вин вздохнул, достал еще пару монет и отдал нищему. Тот засеменил ногами по двору, прячась в тени стен домов и бормоча себе под нос. Парень же поспешил покинуть это мрачное место.
Зурк проголодался и невнятным языком попросил еды. Вин поделился с ним ломтем копченого мяса, и тот успокоился, довольно чавкая. Обратившись к местным жителям, Вин без проблем отыскал таверну – она оказалась буквально в самом центре, на краю центральной площади с ратушей. Это было первое здание на улице Маршвуд, которая спускалась вниз, к окраине города. Здания на этой улице, стоящие на уклоне, имели укрепленные насыпные фундаменты. Порой они оседали и здания перекашивались, в стенах появлялись трещины.
Внутри таверна привлекала чистотой, ухоженностью и обилием света. Последнему способствовали высокие, но узкие окна, сплошь покрывающие две стороны большого зала. Пока Вин осматривался, к нему подошел один из работников таверны и спросил учтиво:
– Желаете что-нибудь?
– У меня к вам вопрос несколько личного характера. Мы можем поговорить?
– Выйдем наружу. – холодно и снизив голос сказал работник, указав на дверь. Сам же он быстрым шагом направился в сторону кухни. Вин не стал задавать лишних вопросов и покинул таверну.
Улица Маршвуд была весьма оживленной. Редкие паромобили сливались с потоком велосипедистов и обладателей шумных пароциклов. По краю дороги спешили люди, но особого порядка в их движении не было: они переходили улицу в любом месте, могли идти и посреди нее, неохотно уступая дорогу транспорту. Порой шофёры вступали в словесную перепалку с перегородившими путь особами, и туда подключались кучи зевак и неравнодушных.
Стараясь не мешать потоку людей, Вин отошел к углу таверны, где за металлической изгородью с калиткой была дорожка к черному ходу. Спустя минуту сюда вышел тот самый работник и открыл замок на калитке.