Виннипегская Стена и я
Шрифт:
— Ты не можешь идти в этом. Завтра будешь чувствовать себя еще хуже.
Сукин сын. Я хихикнула, затем фыркнула, наблюдая, как на его лице появилось выражение неуверенности, а потом мои силы иссякли, и я облокотилась рукой на плечо Зака, чтобы мне было за что держаться.
Знала ли я, что он говорил мне правду? Конечно. Я чуть ранее растягивалась и при этом рыдала. Никакого стыда в моей игре.
Но разве он не должен быть моим рыцарем? Моим рыцарем в блестящих доспехах, который будет носить меня на руках, чтобы спасти от боли?
Конечно, нет.
И серьезно, я не могла любить его еще сильнее. Даже капельку. И я не могла сказать ему об этом.
— Почему ты смеешься? — спросил он.
Мне пришлось снять очки и вытереть ладонью слезы, не заботясь о том, что макияж, который я нанесла чуть ранее, мог стереться вместе со слезами.
— Мужик, ты должен заботиться о своей женщине, — это сказал Дрю. — Помоги ей выйти.
От этого я только сильнее рассмеялась.
— Ох, Эйден, — я посмотрела на мужчину и улыбнулась. — Я в порядке. Я могу идти. Обещаю. Ты прав.
— Я знаю, что я прав, — он протянул мне руку. — Пошли.
Я проснулась утром, и моя рука находилась у Эйдена в штанах.
В его боксерах, если точно.
Тыльная сторона моей ладони была прижата к его теплой ягодице. Колено касалось его подколенного сухожилия. Его спина находилась в паре миллиметров от моего рта. Другая моя рука онемела от того, что я лежала на ней.
Но больше всего меня беспокоила рука в его нижнем белье.
Простыни и одеяло, что накрывали нас, не позволяли мне увидеть много, но что тут нужно видеть, когда ты точно знаешь, к чему прикасаешься? Ничего.
Медленно я попыталась вытащить свою руку. Я уже вытащила большой палец и пыталась освободить остальные, когда Эйден сонно посмотрел на меня через плечо.
— Ты закончила щупать меня? — спросил он хриплым голосом.
Со звуком, который я не хотела рассматривать как шипение, я вытащила свою руку из теплого кокона мужской плоти и нижнего белья, и прижала ее к своей груди.
— Я не щупала тебя, — прошептала я. — Я просто... проверяла, что никто из парней не пробрался в комнату и не попытался забрать тебя.
Его сонные глаза распахнулись шире.
— Поэтому ты держала меня всю ночь?
— Нет, не держала!
— Да, держала, — заявил мужчина, который никогда не врет.
Я закрыла рот.
— Правда?
Он кивнул, перевернулся на спину и вытянул свои мускулистые руки над головой, и это песня сирен для моих глаз.
— Тогда мне жаль, — мой взгляд опустился на волосы на его подмышках, которые странным образом показались мне привлекательными. — Нет.
Эйден опустил руки, на его привлекательном лице, покрытом щетиной, было выражение веселья.
У меня в горле образовался знакомый болезненный узел, пока я смотрела на черты, на которые мне так нравилось смотреть: на его шрам, который тянулся вдоль линии волос, и на золотую цепочку, которая выглядывала из-под футболки; и то, что это означало.
Я,
Потянувшись, я коснулась бугорка под его футболкой, там, где был медальон, и сказала так много, как могла:
— Я буду скучать по тебе, — призналась я.
Своей большой рукой он убрал мои волосы с лица очень, очень, очень нежно, длинными пальцами он поймал несколько мягких розовых прядок. Медленно он сместился на кровати, наклонился ко мне и прижался своим лбом к моему, а я закрыла глаза, впитывая тепло его тела и мягкость этого жеста.
Я не могла дышать. Не могла двигаться. Просто лежала там и наслаждалась моментом.
— Я буду очень сильно по тебе скучать, — сказала я ему, чтобы он знал, что скучать по нему — это для меня не обычно.
Рукой он глубже скользнул в мои волосы, касаясь кожи, удерживая в своих сильных пальцах больше моих волос. Он выдохнул, и его вздох коснулся моего подбородка.
Он не сказал в ответ, что будет скучать по мне. Вместо этого Эйден губами коснулся моего подбородка, затем впадинки между ним и моими губами. Его дыхание было горячим, а рот влажным, пока он поднимался чуть выше. Но это я сократила расстояние между нами. И это я прикусила его губу.
Но это он начал действовать. Эйден слегка повернул голову и соединил наши губы, и за секунду поцелуй превратился из целомудренного в голодный. Он двигался в одну сторону, а я в другую, наши языки инстинктивно сталкивались. Боролись и погружались. Эйден поглощал мои губы, а я позволяла ему. Мы целовались и целовались. Наши языки снова и снова терлись друг о друга, и этого было недостаточно.
Я обхватила его голову руками, удерживая на месте, когда он приподнялся надо мной, не разрывая захват наших губ. Он был так быстр, что я даже не заметила, как он широко раздвинул мои ноги телом и бедрами и опустился между ними. Эйден целовал меня так, будто не хотел останавливаться. Рукой он сильнее сжал мои волосы, будто я куда-то собиралась уходить, в то время как моя хватка на нем была такой же порочной и требовательной.
А затем он опустился и задел своим пахом мое местечко между ног. Его жесткая, твердая и такая длинная эрекция находилась прямо между моих ног, когда он опустился на предплечья. Эйден качнул бедрами, потирая мое тело сквозь материал его и моих штанов, и я приподняла попу, чтобы ощутить больше.
Это была ужасная идея, но я не собиралась его останавливать. Я даже не собиралась говорить ему остановиться. В этом не было никакого смысла, и меня это никак не заботило.
Оторвавшись от его рта, чтобы сделать вдох, я с шипением втянула в себя воздух, когда он грубо толкнулся нижней частью своего тела, создавая давление; этот толчок ясно дал понять, что он хотел внутрь. И я хотела, чтобы он это сделал.