Вино фей
Шрифт:
Черити молчала. Она не восприняла последние слова Селентайна Флинна всерьёз и не думала, что в доме ей грозит опасность. Но то, что сотворил Винсент, сильно перепугало. Это было подлостью и обманом доверия самых близких, крайней и словно раскалённой добела бесчувственностью. Злой умысел, хоть и не осуществлённый, есть зло. Кто, не пытается предупредить его, ему способствует, кто проходит мимо - поощряет, кто прощает - становится его сообщником. Безнаказанность - величайшее поощрение зла.
Но Черити понимала и Флинна. Преступления надо карать, но позорные дела лучше скрывать. Это же не истерика дурочки, вцепившейся на балу в волосы подружке. После разоблачения таких историй семья подлинно должна будет покинуть эти места. Общество не простит подобного.
Но и это не самое худшее. Этот, как его там, Плутарх, который говорил, что луна в Коринфе ничуть не хуже луны в Афинах, прав. Можно и уехать. Но куда уехать тому же сэру Тимоти от понимания, что его наследник - откровенный вампир, готовый из-за пятидесяти тысяч погубить свою же сестру? Как это сказала мисс Клэверинг? Комья глины на гончарном круге? Нет, это големы, бесчувственные глиняные истуканы, прикидывающиеся людьми.
– Не знаю, как и быть, - посетовал Селентайн Флинн.
– В нашем доме на окраине - всего одна глухая служанка. Даже снять номер в гостинице и то не могу - со стороны мой отъезд будет выглядеть странно.
– Надо послать в Кингсбери Холл миссис Элтон. Пусть поговорит с дочерью и узнает все, что можно, - предложил его сиятельство, - пока не ясно, что с мисс Хейвуд, глупо и принимать решение.
Все согласились.
Черити пока вышла на свежий воздух в парк и побрела вдоль живой изгороди. Долго сидела у шпалер на садовой скамье, думала, вспоминала. Она жила с Винсентом под одной крышей, замечала его сухость и бездушие, но предположить, что он способен хладнокровно свести с ума родную сестру? Это ей бы и в голову не пришло.
Она решила после возвращения миссис Элтон с новостями попросить леди Рэнделл всё же поехать к Хейвудам самой. Этот визит означал бы, что общество сняло с них печать отторжения. Но согласится ли леди Рэнделл? Она казалась Черити весьма разумной особой, но как требовать, чтобы разумный человек приехал с визитом в дом, где брат хладнокровно готов избавиться от собственной сестры? А потом... потом надо всё рассказать мистеру Хейвуду, иначе Винсента не остановить.
– Вы тоже, как и Флинн, решили молчать о мистере Винсенте Хейвуде, мисс Вишенка?
Черити повернула голову. Рядом стоял милорд Клэверинг.
– Нет, - она с трудом поднялась, - я все скажу дяде. Но это худший день в моей жизни. Как рассказать сэру Тимоти о подобном? Но если Джин сможет подняться, где гарантия, что Винсент снова не повторит попытку избавиться от неё? Это в беду сваливаешься вдруг, как в пропасть, а в преступление сходят по ступеням. И он уже пару ступеней прошёл. Однако нельзя допустить, чтобы в обществе узнали об этом, тут мистер Флинн прав. А между тем... жена пастора видела все и священник тоже. Да и доктор Кардифф.
– Но мне казалось, вы доверяли миссис Кассандре Стэнбридж...
– Я скоро никому не буду доверять, - с досадой бросила Черити.
– Все - точно оборотни, кажутся людьми, а потом оказываются вурдалаками. Я сильно сомневаюсь, что эту историю удастся утаить. Если даже смолчат пастор и его жена, проболтается викарий, врач или эта девица. Пастор, я говорила вам, сказал, что в городе только три десятка живых душ. Как же сильно он сильно ошибается! И троих не наберётся.
– Как я заметил, вы отчего-то перестали в последнее время считать вурдалаком меня?
Черити виновато взглянула не графа.
– Да, простите, я просто была введена в заблуждение, однако человек, который ввёл в заблуждение меня, сам искренне ошибался. Мистер Флинн разъяснил мне это недоразумение.
– Мистер Флинн прав и в другом. Вам надо покинуть дом Хейвудов.
– Дядя тоже говорил, что мне надо уехать в Бат к миссис Флинн, но пока всё здесь, в Кингсбери Холл, не утрясётся - я не могу уехать. Да и обременять тётушку тоже не хочется.
Клэверинг задумчиво посмотрел на неё.
– Да, вам надо переехать. У меня ещё несколько имений и родовое поместье Клэверинг в Дербишире. В принципе, я готов предложить вам, мисс Вишенка, стать графиней Клэверинг. Тогда вам не придётся думать, где поселиться. При этом я даже откажусь от вашего приданого в пять тысяч в пользу Хейвудов.
Черити оторвалась от размышлений о домашних делах и перевела взгляд на милорда Клэверинга. Он смотрел на неё спокойно и задумчиво.
– Вы шутите?
– С чего бы?
– Он протянул ей букет девясилов, в котором синели васильки, алели маки и белели ромашки.
– Не вечно же мне пробираться в Кингсбери Холл и оставлять букеты на вашем подоконнике. Рано или поздно меня могут принять за вора и спустить собак.
– Но ... почему я?
– "Опился росой я медвяно-хмельною розы, цветущей под полной луною. Феи летают над замком старым с амфорами нектара..."
– "Феи снисходят к смертным лишь в сказках..."
– Я же хочу быть ею обласкан...
Неожиданно перед её глазами мелькнул красный мундир и послышался голос Флинна.
– О, цветы...Ты уже помолвлен, Фрэнк?
– Нет, я ещё не услышал согласия девицы. Ты вечно возникаешь в самый неподходящий момент.
– В Бирме ты этого не говорил, - проворчал Флинн, - соглашайтесь скорее, подкова-то даром никому в руки не попадает, мисс Тэннант-Росс, к тому же у меня есть новости. Вернулась миссис Элтон.
Черити задумчиво смотрела на мужчин. Мысль о том, что граф Клэверинг не только нашёл себе жену в Солсбери, но ещё и выбрал её, Черри, была дика и не укладывалась у неё в голове. Зачем она ему? Что она может дать этому человеку, к услугам которого знатнейшие и богатейшие невесты королевства?
– Молчание - знак согласия, не правда ли, мисс Черити?
– снова вторгся в её мысли нахальный кузен.
– Вы правы, о чём тут думать? Вы приобретёте в мужья, как сами и хотели, человека больших достоинств и немалого ума, и вы вполне этого достойны.