Виноградник Ярраби
Шрифт:
— Так, так, молодец, дорогуша, — невозмутимо произнесла миссис Эшбертон. И вдруг миссис Эшбертон представилась дрожащей в коридоре Юджинии истинной героиней. Она каким-то образом все же заставила свои окостеневшие пальцы повернуть дверную ручку и открыть дверь. И вот она в комнате. Перед ее глазами предстало покрасневшее от прилива крови, искаженное мукой лицо миссис Джарвис на подушке и большой уютный зад миссис Эшбертон, склонившейся над роженицей.
Юджиния решительно шагнула вперед:
— Позвольте
Миссис Эшбертон выпрямилась и повернулась к ней.
Лицо ее было багровым, седые волосы свисали растрепанными прядями, глаза выражали крайнее удивление.
— Батюшки! Юджиния! Вам нельзя сюда входить!
— Почему же? Ведь я тоже женщина!
Она села возле постели и взяла миссис Джарвис за руку. Сильные пальцы сразу же до боли сжали ее руку. Стойко перенося боль, Юджиния заглянула в полные слез карие глаза и сказала:
— Если вам от этого сколько-нибудь легче, я останусь.
— Вам здесь делать нечего, — заявила миссис Эшбертон.
— Если вы тут, почему мне нельзя?
— Потому что мне шестьдесят пять лет и я видела не раз, как рожают служанки. Если вы упадете в обморок, у меня на руках окажется уже двое нуждающихся в помощи.
— Я не упаду в обморок, — спокойно отозвалась Юджиния. — И кроме того, мне полезно побольше узнать об этом деле. Мы с миссис Джарвис в одинаковом положении.
— Вам не к чему проявлять такое любопытство, — возразила миссис Эшбертон. — Но что ж поделаешь, ведь я не могу силой выгнать вас отсюда.
Миссис Джарвис зашевелилась.
— Не так уж оно страшно, мэм, — сказала она. Ей даже удалось ободряюще улыбнуться Юджинии, прежде чем снова начались схватки.
Юджиния все еще находилась в комнате, когда спустя два часа прибыл врач, маленький краснолицый человечек, от которого разило ромом. Он ворвался в комнату, на ходу закатывая рукава.
— Дорогу, мисс. Горячей воды заготовлено достаточно? — Он взглянул на миссис Эшбертон. — Вы останьтесь. Судя по вашему виду, кое-что вы в этом деле понимаете. А вот падающие в обморок юные девицы здесь не требуются.
Миссис Эшбертон сделала Юджинии короткий знак, кивнув головой в сторону двери.
— Но это не падающая в обморок юная девица, доктор, — язвительно заметила она. — Это хозяйка дома.
Хотя присутствие госпожи тронуло и несколько подбодрило Молли Джарвис, она все же обрадовалась, увидев, что та уходит, так что теперь можно дать волю распиравшим ее чувствам. Пока над нею склонялось это слишком нежное личико, приходилось держать себя в руках; надо помнить — но испугать бы до смерти молоденькое существо.
Теперь она могла кричать сколько душе угодно. Но эта тонкая рука, так крепко сжимавшая ее руку, связала ее с хозяйкой еще одной нитью. Молли не была уверена, что это так уж ее радует. Ибо много часов спустя над
— С вами все в порядке, миссис Джарвис?
— Да, благодарю вас, сэр!
— А ребенок?
— У меня девочка, сэр. Она маленькая, но крепенькая. Виктор сказал...
— Я знаю. Я виделся с ним. Он говорит, что вы могли потерять ребенка после прошлой ночи. Я пришел вас поблагодарить.
Молли не могла вынести погасший взгляд синих глаз, смотревших на нее сверху. Ей пришлось зажмуриться, чтобы хозяин не увидел ее слез.
— Ничего, сэр, не стоит благодарности. Я хотела помочь. Виноградник совсем погублен?
— Об этом не беспокойтесь. Мы его восстановим. И я очень вам благодарен.
После того как он ушел, ей пришлось еще очень долго призывать сон, который утешил бы боль, все еще не покинувшую тело.
День показался бесконечно длинным. Вечером, когда Юджиния, миссис Эшбертон и Гилберт собрались за столом, они чувствовали себя настолько усталыми, что в состоянии были обмениваться лишь отрывочными фразами.
Гилберт откупорил бутылку своего лучшего вина. Он сделал это не потому, что предстояло отметить какое-то радостное событие. Напротив, необходимо подкрепить силы и заставить себя не горевать по поводу постигшей их беды.
Впрочем, неплохая мысль — выпить и за новую жизнь, появившуюся на свет Божий в Ярраби.
— С ребенком все будет в порядке? — спросил он миссис Эшбертон.
— О да. Девочка маленькая, но сильная. Как говорится, пошла в мать.
Миссис Эшбертон потягивала вино и умиротворенно кивала. Ей одной этот день доставил удовольствие. Он оказался таким драматичным! Если бы она родилась в семье, стоящей на более низкой ступени общества, из нее могла бы выйти повитуха. Ей нравилось управляться с этими извивающимися и орущими благим матом существами, появляющимися на свет. При этом она чувствовала себя могущественной, мудрой, необходимой. Этот насквозь пропитанный ромом доктор из Парраматты вообще был здесь ни к чему. Он только отдавал бесконечные приказания, а делать ничего не делал.
— Я надеюсь, вы позволите мне позаботиться и о вас так же, Юджиния?
От вина она немножко захмелела. В течение всего дня у нее не было времени как следует поесть, а старая дама привыкла к обильным трапезам.
Ответил ей Гилберт:
— Я намерен вызвать сюда доктора Ноукса, но если у Юджинии начнутся преждевременные роды мы — в вашей власти, миссис Эшбертон.
— Вы, наверное, хотите сказать, Юджиния и ребенок... будут в моей власти… Чтобы духу вашего не было, дорогой мой! Мужчинам тут делать нечего. Ваша жена проявила себя сегодня очень хорошо, вам это известно?