Виновато море
Шрифт:
– Очень хорошая идея.
За ромом они слушали рокот раскатистых волн и поглядывали на необъятный, усыпанный звездами небосвод. Миа с удовольствием ощущала, как темный бархатистый напиток растекается по горлу, сглаживая острые края ее печали.
Потом она легла на спину, подложив руки под голову вместо подушки. В небе мерцали и поблескивали звезды.
– Как думаешь, сколько их там?
Глотнув рома, Финн прилег рядом.
– Где-то я прочел, что звезд во Вселенной больше, чем песчинок на земле.
– В
Они меркли на фоне уличных огней, автомобильных фар, чересчур ярко освещенных офисных зданий и света миллионов домашних окон. Миа подумала о том, что где-то в городе осталась ее сестра. Сейчас там должно быть утро, и она представила ее за рабочим столом, с серьезным лицом изучающую экран компьютера.
– Жаль, что Кейти этого не видит.
Финн приподнялся на локтях:
– Ты по ней скучаешь?
– Иногда, – ответила она, удивившись щемящему отзвуку в сердце.
– Расскажешь ей о Харли?
Она потрясла головой и почувствовала, как сильно на нее подействовал ром.
– Не хочу, чтобы она узнала, что мы – сводные сестры.
– Почему?
– Это нас разобщит.
– Что ты имеешь в виду?
Алкоголь неизменно просачивался в обособленные участки ее эмоций, помогая чувствам с большей легкостью обретать форму слов.
– У мамы был любовник. Думаешь, Кейти от этого окажется в восторге? Значит, у нас разные отцы. Это совсем не поспособствует укреплению того, что осталось от нашей семьи. – Она вздохнула. – К тому же она захочет узнать о Харли все.
– Ну и что?
– А то, что мне придется ей все рассказать – и о том, что он пил; и о том, что принимал наркотики; и о том, что он то уходил в себя, то кидался на окружающих. И о том, что как друзья, так и близкие в конце концов утратили в него всякую веру. И потом она всю жизнь будет сравнивать меня с ним.
– Тебе надо как-то отделаться от этих мыслей, Миа. Ты – вовсе не Харли.
– Неужели? – воскликнула она, думая еще об одном мрачном сходстве между ними. – У Харли был роман с женой своего брата.
– Да! Но ты…
– А у меня был секс с Эдом.
– Что? – Он сел, едва не подпрыгнув. – Когда?
– Примерно за месяц до нашего отъезда.
– Ты… Вы полюбили друг друга?
– Нет!
– А Кейти знает?
Она покачала головой.
– Ты ей расскажешь?
Миа тоже села, и у нее закружилась голова. Она прижала ладонь ко лбу, словно пытаясь приостановить круговерть своих мыслей.
– Она же его любит.
Последовала пауза.
– Тогда зачем ты так поступила?
– Разозлилась.
– Разозлилась?
– Да. На Кейти. И на тебя.
– Миа?
Она почувствовала закипавшую внутри злость, которая грозила вырваться наружу.
– Ты ведь не знаешь, каково это – иметь в роли старшей сестры Кейти. Ты словно вечно оказываешься в тени. В школе в нее влюблялись все парни.
– Да ладно, ведь это же не…
– Помнишь в школе такого Марка Хейза? Он учился на пару лет старше нас и получил спортивную стипендию в Рэнфорд-Мэнор?
– Да.
– Он четыре недели меня обхаживал с той лишь целью, чтобы бывать у нас дома и пялиться на Кейти. И я не возражала.
Финн промолчал.
– Ты оказался единственным, кто, входя в комнату, сначала смотрел на меня. – Долетевший с моря порыв ветра подхватил кончики ее волос. – А потом вдруг выяснилось, что ты стал встречаться с Кейти.
Он смотрел на свои руки.
– Ты – мой лучший друг. Она – моя сестра. И никто из вас ничего мне не говорил. Целый месяц.
– Прости, но мы…
– Признаюсь, я возненавидела ее за это.
Она вспомнила себя сидящей дома на клетчатом диване, когда они узнали, что у матери рак. Кейти плакала такими горючими слезами, что истратила всю пачку носовых платков, которые обычно лежали у нее в сумочке. У Миа в глазах не было ни слезинки. Пришедший позже Финн, встав возле печки, довершил их нескладный треугольник. Дергая ногой вверх-вниз, он выслушал диагноз и перспективы. Был момент, когда в наступившей тишине он переводил глаза с одной из них на другую, не зная, кого начать успокаивать первой: Кейти с ее заплаканным лицом или Миа с жестким застывшим взглядом.
Выбирать ему в конечном итоге не пришлось: Миа вышла из дома, хлопнув дверью с такой силой, что в рамках задрожали картины.
Наконец Финн повернулся к ней:
– Миа, куда бы я ни входил, первой я неизменно вижу тебя.
По его серьезному тону она могла судить, что он говорил искренне. И за этим стояло нечто большее, чем ей до сих пор удавалось разглядеть.
Первой была не Кейти, а она. Она поняла, что Финн всегда смотрел на нее.
Глядя ему в глаза, она ощутила пьянящий приступ ностальгии: словно она стоит на краю детства и может, протянув руку, дотронуться до него, провести пальцами по годам общих воспоминаний и вновь почувствовать то незатейливое счастье.
Ей был слышен шум волн, было видно мерцание звезд. Мир, стремительно вращаясь, будто бы куда-то ускользал, и она протянула руку, чтобы ощутить его плечо как нечто надежное и незыблемое. Потом, наклонившись к нему, она коснулась его губ своими.
– Миа…
Она поняла по его голосу: он хотел этого и неоднократно представлял себе, как это произойдет. Она поцеловала его вновь, уже более чувственно, словно стремясь таким образом лучше разобраться в своих желаниях.
Они медленно опустились на его спальный мешок, она – спиной к звездам. Волосы легли ей на плечи, ниспадая на лицо. Ее рука скользнула к его шортам, но Финн перехватил ее. Их пальцы переплелись.