Виновник завтрашнего дня
Шрифт:
— Надо же, — усмехнулась горько, и сняв кроссовки, взобрался с ногами на кресло, — на равных? Здорово… Вот только я не имею никакого отношения к бизнесу Скибинского. И мне пофиг на его мутки, ясно? Я не обязана отвечать за несуществующее родство. Он. Мне. Никто.
— А как же Вика, м? — перешел в наступление, начав терять терпение. — А племянник? Ты понимаешь, что подставляешь их? Тебе, может, ничего и не сделают, но ты станешь оружием в чужих руках. Потом… — сделал небольшую паузу, придавая значение сказанным словам. — Ты ведь и моих подставляешь.
В серо-зелёных глазах
— Думаешь, только за вами следят? За мной тоже. Причем постоянно. По-твоему, почему я не навещаю родных? — всё же завелся, со злостью сжимая руль. — Я час назад был буквально у дома, но не поехал к ним. Почему?
Влада вскинула на него мокрые глаза. Обидно стало, не то слово. Она-то думала, он и правда за неё переживал.
— Потому что с матерью поссорился, — язык прилип к небу. Каждое слово давалось с огромным трудом. — Потому что это ты убил изнасиловавших Машу уродов, — озвучила давнюю догадку, сцепив на коленях пальцы. — Но я никому не скажу, — затараторила, закивав в подтверждение, — обещаю! Честное слово!
Лёшка резко затормозил, отчего Влада едва не слетала с сидения, а потом съехал на обочину.
— Откуда знаешь? Это мать сказала? Ты что ей наплела? — заорал, окончательно слетев катушек. — Какого хрена поперлась к ним?
Влада сжалась, прикрыв уши. Если бы знала, что всё обернется таким кошмаром… Видела, как ритмично опадала под футболкой рельефная грудь, как сжались увесистые кулаки, заиграли скулы.
— Догадалась! — выкрикнула, едва сдерживаясь, чтобы не разреветься. — Я, видишь ли, не полная дурочка, умею делать выводы. А к Машке я постоянно езжу. Общаемся мы… уже три года. Так что не бойся, — сглотнула собравшуюся во рту горечь, продолжая смотреть прямо в глаза, — никому я ничего не сказала. А сбежала потому, что достали все, ясно? Потому что хотела проведать могилу матери. Сама!
Как же её колотило. Впервые в жизни испытывала подобное. Говорила рвано, словно задыхаясь. Чувствовала, что ещё немного и позорно разрыдается. До боли переплела между собой пальцы, борясь с подступившей влагой, и горько добавила:
— Я могу хотя бы в этом быть независимой?.. — опустила голову, не в силах противостоять его взгляду. Казалось бы, лови удачу за хвост. Включи кокетку, искушенную соблазнительницу… что там ещё советовала Чистюхина? Заиграть длинными ресницами, сложить губы бантиком, призывно облизать. А её переклинило. Сидела, как кролик перед удавом и едва не судорожно хватала ртом воздух, задыхаясь. — Я не хотела, чтобы всё так вышло. Думала, никто не заметит.
— Для начала, ты могла попросить меня, — произнес Лёшка, потянувшись за сигаретой. Хотелось всыпать по первое число, чтобы с неделю не могла сидеть, но, слушая её признания, только и мог, что играть желваками, чувствуя, как становится к ней ближе на каком-то доселе неизведанном интуитивном уровне. Постепенно распирающий грудную клетку гнев начав стихать, уступив место непонятно откуда взявшемуся пониманию.
— Да? — удивилась Влада. — И к Машке бы отвез?
— Ну, ты, конечно, раскатала губу.
— Вот, — усмехнулась, — что и требовалось доказать.
Гончаров рвано выдохнул ей в лицо густое облако дыма, слегка подохренев. Было-было, но такого ещё не было. Чтобы его учили жизни? Да щас…
— Почему? — сощурился, передумав ставить девочку на место. Стало интересно, чем ещё сможет удивить, хотя, признаться, задела.
— Потому что для тебя проще умыть руки, не отвечать и не рисковать. Так ведь легче, да? Придумал себе отмазку и живешь без ответственности.
Даже не понял, как зажал мерзавку в охапке, впечатав в пассажирскую дверь, настолько сильным было желание придушить.
— Да ты… совсем страх потеряла? — навалился всем весом на дрожащие коленки. Не остановил даже мелькнувший на лице страх. Влада замерла под ним, не смея пошевелиться, и неосознанно прикусила нижнюю губу, вызывающе вскинув подбородок. Это движение какого-то хрена выстрелило в мозгу совершенно неестественной для ситуации откровенностью, заставив тут же отпрянуть.
С*ка, что с ним не так? Что с ней не так? Откуда этот клокочущий в груди жар и мысли… мысли грязные, опошленные…
Ещё никто и никогда не задевал его настолько глубоко. Что она может понимать? Да она жизни толком не видела, а ещё сидит тут и учит его.
— Если бы я жил без ответственности — вряд ли бы сейчас был рядом, — произнес глухо, изучая забившуюся в угол девушку. То, с какой частотой опадала её грудь, почему-то заставило хищно улыбнуться. — Я бы не поднял на ноги полгорода, не притащился за тобой, не пытался сохранить всё в тайне. И приставленную к тебе охрану не тронул бы, оставив всё по-прежнему, — объяснял вкрадчиво, проникая в наивное подсознание железными доводами. — А ты бы вернулась домой, даже не догадываясь, что всё это время находилась под прицелом.
Влада побледнела, обхватив себя руками.
— Ты лжешь. Никто за нами не следил, — но голос против всех ожиданий дрогнул. Не понравилось, с каким спокойствием Гончаров достал телефон, начав выискивать что-то.
— Вот, — протянул гаджет, тыча пальцем на изображение, — удалось забрать у следившего за тобой хмыря. Не узнаешь?
Девушка во все глаза уставилась на свои снимки в момент пребывания на кладбище и боязно поежилась. Но ведь она никого не видела? Стоп! Он сказал «под прицелом»?