Виновник завтрашнего дня
Шрифт:
— А ну успокоились! — рявкнул Лёшка, всматриваясь едва не каждому в глаза. Адреналин горячей волной прокатился по венам, наполняя стальной тяжестью каждый мускул. — Олег, опусти пистолет!.. Живо! — прорычал, не упуская из виду Вадима. Только благодаря его удерживающему в подчинении взгляду мужчина не тронулся с места и первым опустил выхваченное после Олега оружие. Ни один мускул не дрогнул на лице, хотя внутри всё натянулось до предела. Вот тебе и поговорили мирно.
— Убрали оружие! Все!!! — приказал властным тоном, помня, что подчинить своей воле можно не только демонстрацией силы, но и умением подавлять.
— Значит так, — вышел наперёд, спрятав руки в карманах брюк. Поза небрежная, расслабленная. — Ты сегодня же возвращаешь вагон, и если всё проходит гладко, Скибинский отчисляет тебе 3 %.
— Это мало, — не устроил Гордеева подобный расклад. — Мы договаривались на 10.
Лёшка медленно повернулся к Олегу и хищно оскалился. С*ка, да и только. Интересно, Вика в курсе?
Олег нервно повел плечом, и хотел уже вставить свои пять копеек, но Лёшка перехватил его порыв, осадив уничтожающим взглядом. По спине противно пробежал холодок.
Олег фыркнул что-то неразборчиво, покраснев от напора и, спрятав за пояс пистолет, выжидающе скрестил на груди руки.
— Смотри, Вадим, — начал Лёшка, дав знак Ваньке, и через минуту за его спиной выстроились люди Скибинского, — я не знаю об условиях договоренности, и приехал сюда просто поговорить. Мне похрен, как на припрятанный алюминий, так и на твою долю. Меня попросили найти точку соприкосновения, пока не пролилась кровь, я пытаюсь её найти. Ни я, ни Скибинский не обещали тебе 10 %. Но проблема в том, что придержанный тобой вагон принадлежит не только ему одному, а ещё нескольким участникам конгломерата. Его содержимое уже давно поделено. Мой тебе совет — забирай 3 % и уходи с миром. Потому что в следующий раз я не буду пытаться договориться, а выслежу тебя у дома и поверь, не успеешь и глазом моргнуть, как тебе прилетит из такого расстояния, что ни одна бронь с охраной не поможет.
Всё не так. Всё… Вместо того, чтобы вывести на чистую воду Турского, ещё и сам подставился. С-с*ка-а-а, было бы ради кого…
Гордеев уехал. С трудом проглотив брошенную с барского стола кость, уехал, оставив после себя скрипучее предчувствие грядущих перемен.
Уже вечером алюминий благополучно достиг своей цели, а окружение Скибинского облегченно выдохнуло. Надолго ли… То, как Гордеев посмотрел напоследок на Турского, сцепив до побеления квадратную челюсть, означало только одно — попал Олежик, и при чем, нехило. Такие вещи не исчезают бесследно. И если позиция Скибинского неоспорима, то кидалово Олега грозило головняком.
…Перевернувшись на спину, потянулся к прикроватной тумбочке и нащупал сигареты.
Без каких-либо зазрений совести, наплевав на дорогущий ремонт, закурил прямо в постели. Сегодня можно. Сегодня у него заслуженный отходняк.
На второй половине громадной кровати посапывала прихваченная из клуба то ли Юлька, то ли Маринка. Пофиг. Никогда не зацикливался на именах. Главное условие в выборе очередной кандидатки — выносливость, потому что мог затрахать в прямом смысле слова.
Но сегодня что-то не зашло. Вернее, зашло, но по-иному, не так, как всегда. Что-то не отпускало до конца, не позволяло сбросить остаточное напряжение. Не было ни приятной истомы, ни легкой дрожи, ни долгожданной
Вскочив с кровати, нарыл при свете луны снятые в впопыхах джинсы и, прихватив телефон, вышел на улицу. Захотелось подышать ночным воздухом, пройтись босыми ногами по прохладному газону… и по привычке, в который раз за прошедший месяц, заглянуть к Владке в окно.
Странно. Сегодня, против всех ожиданий, в комнате не светилось. Взглянул на часы, отмечая час ночи. Для неё, как бы и рано. Раньше всегда в такое время сидела на подоконнике, прячась за тяжелой шторой. Неужели спит?
Вчера утром пересеклись возле гаража, успел обратить внимание, что выглядела она какой-то уставшей, без настроения. Может, приболела. Хреново, если так. Но и идти на контакт, после данного им же совета держаться подальше, было не с руки.
Чёрт! А вдруг реально приболела?
— Юр, — набрал охранника, решив не ходить вокруг да около, а узнать наверняка, — извини, что поздно, — мало ли, вдруг человек отдыхает, а он колошматит посреди ночи, — как там Владка? Чем занималась сегодня, куда ездила?
Пока сыпал вопросами, не зразу врубился, что у того на заднем плане звучит отнюдь не тишина, а довольно таки оглушающая музыка.
— Подожди! — заорал в трубку телохранитель, — Повтори, я не расслышал.
Лёшка заторможено посмотрел на зияющее темнотой окно, потом на зажатый в руке телефон…
— Твою ж мать… — втянул в себя с шумом воздух и, не выпуская изо рта сигарету, грязно выругался. Ну, паскуда. Мало ей в жизни приключений, снова за свое? — Вы где? — прорычал в трубку, возвращаясь в гостевой дом.
— В «Ажуре», — доложил Юрка, и его словно ведром холодной воды окатили. Это ведь клуб Турского.
— Слушай меня внимательно, — на ходу натащил на себя первую попавшуюся футболку и растормошив спящую девушку, указал рукой на дверь. — Не отходи от неё ни на шаг, я скоро буду.
— Лёш, — замялся старый знакомый, и Гончаров сразу учуял неладное, — они это… в уборной закрылись… Одни бабы. Курят походу. Я под дверью.
Точно самоубийца. А если бы он не позвонил? Просил же по-человечески докладывать о каждом шаге. Ну что за народ, а?
— Ты ещё спрашиваешь? — рявкнул настолько громко, что у самого заложило уши. — Выноси её нах**. И ни на шаг, слышишь, Юр, ни на шаг от неё не отходи.
Который раз за день постарался взять себя в руки. Как же за*бали эти качели. Проще перестрелять полгорода, чем утихомирить одну девчонку. Да пока Скибинский надумает вернуться, он и поседеет нахрен.
Только сковавшая сердце тревога не позволила дикой злости взять вверх над помутневшим разумом. Только она заставила гнать по городу, наплевав на дорожные знаки.
Сейчас он её так накурит, так напоит, что с неделю сидеть на заднице не сможет. Сама потом будет шарахаться от него, возненавидев всеми фибрами души.
Нервно схватившись за руль, всматривался в освещенную фонарями дорогу и словно ненормальный, мчался по ночному городу.
Внутри… а что там? Да распирало его. Вот-вот взорвется. И что самое интересное, ждал этого момента. Вот не хватало ему толчка, чтобы слететь с тормозов.