Вираж бытия
Шрифт:
Но не сейчас.
Пока не время.
А ждать столько лет – не вариант. Потому что война не за горами. Пусть и небольшая. Тут и конфликт на КВЖД в 1929 году, и военная угроза 1927 года, то есть, вероятная война с Польшей. Да и вызовы в Средней Азии никуда не девались, равно как и на Дальнем Востоке. Ведь там, по сути, в 1926 году еще не угасла Гражданская война – орудовали банды самого разного толка, координируемые из Харбина. При поддержке националистов Китая, Англии и Японии. Особенно Англии. Куда уж без нее?
Так что нужно было запускать свое производство. И чем быстрее, тем лучше. В связи с чем требовалось решить несколько фундаментальных вопросов.
Первым делом требовалась оснастка.
В
Но рассчитать и изготовить ее требовало особого ума. И в годы Первой Мировой этого добра наделали в нужном объеме под весь тот зоопарк вооружений. Причем не сильно вспотев. Даже тех знаний, которые имелись в Империи тех лет вполне хватало для этих целей. Он же, привнеся кое-какие компетенции из будущего, мог это все кардинально ускорить и упростить. Да, конечно, было бы классно закупить всю линию целиком и не тратить на это время. Но пока не срасталось. И выбора, по сути, не оставалось.
В теории можно было бы оставить патрон трехлинейки – тот самый 7,62х54R. И голоса в его защиту раздавались, пусть и не очень громко да часто. Но Фрунзе прекрасно знал, какие проблемы этот патрон принесет в дальнейшем. Как в самозарядном, так и в автоматическом оружии. Поэтому был твердо намерен от него избавиться. Тем более, что и его почти не производилось.
В оригинальной истории летом 1927 года Тухачевский в своем докладе констатирует – армия обеспечена патронами на 8 %. И это – по нормам Первой Мировой, на которую он ориентировался. Причем не большая, а сокращенная донельзя РККА, каковой она была в эти годы. В мае 1926 года ситуация была еще хуже. Ведь военная подготовка и, соответственно стрельбы, почти не велись за тот год. И все, что с горем пополам производилось уходило на склады. А производилось мало и полукустарным способом. Ибо старые наработки в основе своей в этом плане были похерены. Нередко вместе со знающими людьми.
Конечно, кое-кто бурчал, что патрон с фланцем дешевле. Но это была чушь. В чем Фрунзе убедился давным-давно. Еще в прошлой жизни. Ведь количество операций при выделке гильзы было одинаковое [38] . Возможно когда-то на заре это утверждения могло считаться справедливым. Но уже к рубежу XIX–XX веков оно уже являлось не более чем устойчивым мифом. КРАЙНЕ устойчивым и живучим.
Какой патрон делать для него вопрос не стоял.
Учитывая ситуацию кроме 6,5х50SR Arisaka ничего под рукой подходящего не было. Да, его требовалось доработать. Но не сильно: только убрать выступающий фланец и сделать проточку шире да глубже, изменив немного проштамповку донца. В принципе этого было достаточно для того, чтобы объявить патрон новым, пусть и созданным на основе другого. То есть, избежать юридических и дипломатических осложнений.
38
Например, на том же Барнаульском заводе фланец даже сейчас калибруют по форме токарным резцом в автомате. Строго говоря фланец в любом случае нужно так или иначе калибровать после штамповки.
А вот дальше… беда…
В 1930-ом году в Союзе запустили первую роторную линию по производству патронов с гильзами из стали.
Классно!
Ну, если так посмотреть, то отлично! Ведь сталь дешевле латуни. А значит и патрон выходил дешевле. Что еще нужно для массового производства? Так?
Так, да не так.
Дело в том, что для глубокой вытяжки требовались особые стали. Либо с высокой чистотой, максимально лишенные таких вредных примесей, как фосфор, сера, кислород и так далее. Либо легированные никелем.
Легированные стали упирались в весьма недешевый никель, который и в XXI веке был в среднем вдвое дороже латуни. А в 1920-е и подавно. Его ведь выпускалось очень мало. Что делало такие стали если не сопоставимые по цене, то явно приближенные.
Стали же достаточной чистоты изготавливались на памяти Фрунзе либо электрической плавкой, либо в кислородных конверторах. На конверторах можно было ставить жирный крест сразу. В ближайшие 20–30 лет вряд ли он станет массово доступен из-за развития химической промышленности Союза. А вот электростали уже выпускали в Союзе. Хм. На единственном заводе «Электросталь», что расположился в Подмосковье. И в 1926 году по прогнозам их выпуск должен был составить что-то порядка 3 тонны.
Всего 3 тонны.
Да, к началу Великой Отечественной войны в Союзе уже выпускалось около 1 миллиона тонн таких сталей ежегодно. Но почти все мощности по их выделке были запущенны в середине или второй половине 1930-х годов. Причем этому сопутствовала обширнейшая программа подготовки. Тут и создание большого количества электростанций, и выпуск оборудования для такой плавки, и многое другое.
Иными словами – в 1926 году электростали у Союза было многократно меньше, чем латуни. Стоила она заметно дороже. И была остродефицитной, так как шла почти полностью на выделку магнитных сталей и легирующих добавок.
И в 1930 году ситуация в целом не изменилась.
Красиво? Ну…
Фрунзе с этой ситуации ничуть не удивился. Вполне обычная ситуация для Союза. Цепляться за красивые идеи у нас любили и реализовывать их несмотря ни на что. Сплошь и рядом. Особенно в 20-30-е годы, когда молодое Советское государство хотело показать всему миру свою значимость.
Но была и другая сторона вопроса. Вопрос ведь не упирался только в доступность и цены сырья. Немаловажным являлась и стоимость оборудования, расход энергии и амортизация.
Дело в том, что для глубокой вытяжки стали, даже самой хорошей, требовалось оборудование, в несколько раз более мощное, чем для латуни. Что порождало пропорционально больший расход энергии.
Более того, его требовалось больше. Так как вытяжка стали проводилась на меньшее удлинение за раз, нежели латунь. Что требовало больше прессов для линии. Что также увеличивало расход энергии.
Плюс – отжиг.
Ведь после каждой операции вытяжки, что латунную, что стальную гильзу требовалось отжечь, а потом прогнать через процедуру выщелачивания, чтобы снять окалину. Причем латунь – при меньших температурах. А это опять – дополнительные расходы энергии и большее количество оборудования.
Но и это еще не все!
Износ пуансонов при изготовлении стальной гильзы шел быстрее. Существенно быстрее, чем латунной. Что влекло за собой дополнительные расходы на их выпуск и простои, связанны с заменой и общим техническим обслуживанием прессов.
Вот и выходило – не так уж это и дешево – стальные гильзы.
Как там было? Гладко было на бумаге, да забыли про овраги? Вот как-то так. Впрочем, Михаил Васильевич неоднократно сталкивался с такими нюансами в советском производстве. Когда за, казалось бы, дешевым и перспективным товаром, стояли огромные инвестиции в оборудование, технологию и так далее. И они не учитывались в цене. Что порождало иллюзии. Много иллюзий. Прям целое королевство кривых зеркал [39] …
39
В этом плане очень показательна история завода АЗЛК с его Москвичами 402 и 412.