Виргинцы (книга 1)
Шрифт:
Гарри же, как ни грезил он призванием солдата, как ни мечтал об этой славной судьбе, также почти не осмеливался заговаривать о своем заветном желании. Раза два, когда он попробовал коснуться этой темы с Джорджем, тот мрачно хмурился. Гарри питал к старшему брату чисто феодальную привязанность, обожал его и во всем был готов уступать ему, как главе рода. Теперь Гарри, к своему бесконечному ужасу, убедился, что Джордж со свойственной ему серьезностью предался военным занятиям. Джордж достал с полок все описания походов принца Евгения и Мальборо, все военные книги, принадлежавшие его деду, и наиболее воинственные из "Биографий" Плутарха. Он опять начал заниматься с Демпстером фехтованием. Старый шотландец
Госпожа Эсмонд послала ответ на письмо его превосходительству со своими сыновьями и сопроводила его такими великолепными подарками его штабу и офицерам обоих королевских полков, что генерал не раз и не два поблагодарил мистера Франклина, с чьей помощью он приобрел столь полезного союзника.
Быть может, кому-нибудь из молодых людей хотелось бы участвовать в кампании?
– осведомился генерал. Один их друг, который часто о них рассказывал, - мистер Вашингтон, потерпевший такую неудачу в прошлогоднем походе, - уже обещал стать его адъютантом, и его превосходительство был бы рад зачислить в свою свиту еще одного виргинского джентльмена. При этом предложении глаза Гарри засияли, и, раскрасневшись, он воскликнул, что будет счастлив отправиться в поход. Джордж, пристально глядя на младшего брата, сказал, что один из них сочтет за большую честь сопровождать его превосходительство, но долг другого - остаться дома и заботиться об их матушке. Гарри не произнес больше ни слова. Он по-прежнему повиновался воле Джорджа. Как ни хотелось ему отправиться на войну, он был готов молчать об этом, пока Джордж не объявит о своем решении. А кроме того, самая сила его желания делала его робким. И когда они с Джорджем возвращались домой, он не решился коснуться этой темы. Милю за милей они ехали молча или пытались завязать разговор о посторонних предметах, но каждый знал, о чем думает другой, и боялся коснуться рокового вопроса.
Дома юноши рассказали матери о предложении генерала Брэддока.
– Я знала, что так будет, - сказала она.
– В такое тяжелое время наша семья не может оставаться в стороне. Вы... вы уже решили, кто из вас меня покинет?
– Она переводила взгляд с одного на другого, равно страшась услышать и то и другое имя.
– Ехать должен младший, матушка! Конечно, ехать должен я!
– воскликнул Гарри, багрово краснея.
– Конечно, ехать должен он, - подхватила миссис Маунтин, присутствовавшая при разговоре.
– Ну вот! И Маунтин говорит то же! И я это говорю, - повторил Гарри, искоса поглядывая на Джорджа.
– Ехать должен глава семьи, матушка, - печально сказал Джордж.
– Нет-нет! Ты нездоров. Ты так до конца и не оправился после твоей лихорадки. Ему ведь не следует ехать, верно, Маунтин?
– Милый мой Хел! Ты был бы лучшим солдатом, чем я. Вы с Джорджем Вашингтоном большие друзья и были бы рады обществу друг друга, а меня он не любит, как и я его, хоть им и очень восхищаются в нашей семье. Но видишь ли, таков закон чести, мой Гарри. (Он обращался к брату, и тут голос его стал удивительно ласковым и нежным.) Мне все это тяжело только потому, что я должен ответить тебе отказом. Ехать обязан я. Если бы судьба не мне, а тебе подарила те лишние полчаса, на которые я старше тебя, то это был бы твой долг и ты настоял бы на своем праве - конечно, настоял бы.
– Да, Джордж, - сказал бедняга Гарри.
– Не спорю - так оно и было бы.
– Ты останешься дома и будешь заботиться о Каслву-де и о матушке. Если со мной что-нибудь случится, ты заменишь здесь меня. Я хотел бы уступить тебе, милый, как ты, я знаю, пожертвовал бы ради меня жизнью. Но каждый из нас должен исполнить свой долг. Что сказал бы наш дед, будь он жив?
Их мать с гордостью посмотрела на сыновей.
– Мой отец сказал бы, что его внуки - истинные джентльмены, прерывающимся голосом произнесла госпожа Эсмонд и удалилась, быть может, не желая, чтобы молодые люди видели, как она взволнована.
Слуги незамедлительно проведали, что мистер Джордж идет на войну. Дина, его кормилица, начала громогласно оплакивать разлуку с ним, а Филлис, старая нянька Гарри, рыдала еще громче, потому что массу Джорджа, как всегда, предпочли массе Гарри. Сейди, слуга Джорджа, стал укладываться, без умолку похваляясь своими будущими подвигами, а Гамбо, слуга Гарри, притворно хныкал из-за того, что остается дома, хотя никогда не отличался воинственными наклонностями.
Но больше всех домочадцев решением Джорджа отправиться в поход была возмущена миссис Маунтин. Она очень на него сердилась. Он просто не хочет понять, какую ошибку совершает, покидая Каслвуд. Она просила, умоляла, требовала, чтобы он изменил свое решение, и клялась, что ничего хорошего его отъезд не принесет.
Джордж был удивлен упорными возражениями достойной дамы.
– Я знаю, Маунтин, что Гарри был бы лучшим солдатом, чем я, но в конце концов это мой долг!
– Твой долг - оставаться дома!
– заявила Маунтин, топнув ногой.
– Но почему об этом не сказала матушка, когда мы только что все это обсуждали?
– Ваша матушка!
– произнесла Маунтин с наигорчайшим сардоническим смешком.
– Ваша матушка, мой бедный мальчик!
– Что означает твой горестный вид, Маунтин?
– А может быть, ваша матушка хочет, чтобы ты уехал, Джордж! продолжала миссис Маунтин, покачивая головой.
– Может быть, мой бедный обманутый мальчик, вернувшись, ты найдешь тут отчима.
– О чем ты говоришь?
– воскликнул Джордж, и кровь прихлынула к его щекам.
– Или, по-твоему, я слепа и не вижу, что здесь творится? Голубчик, я ведь уже говорила тебе, что полковнику Вашингтону нужна богатая жена. Когда ты уедешь, он сделает предложение твоей матери, и, вернувшись, ты узнаешь, что он стал здесь хозяином. Вот почему ты не должен уезжать, бедный, несчастный, простодушный мальчик! Разве ты не видишь, как она его любит? Как с ним носится? Как всегда его расхваливает и тебе, и Гарри, и всем, кто сюда приезжает?
– Но ведь он тоже идет в поход!
– возразил Джордж.
– В брачный поход, голубчик, - стояла на своем вдова прапорщика.
– Да нет же! Сам генерал Брэддок сказал мне, что мистер Вашингтон согласился стать его адъютантом.
– Уловка! Уловка, чтобы отвести тебе глаза, бедный мой мальчик, вскричала Маунтин.
– Его ранят, и он вернется - вот увидишь, так и будет. У меня есть доказательство, что я говорю правду... доказательство, написанное его собственной рукой, - вот посмотри!
– С этими словами она извлекла из кармана исписанный лист бумаги, и Джордж узнал хорошо ему известный почерк мистера Вашингтона.
– Откуда у тебя этот листок?
– спросил Джордж, побелев.
– Я... я нашла его в спальне майора, - смущенно ответила Маунтин.
– Ты читаешь частные бумаги нашего гостя? Стыдись!
– воскликнул Джордж.
– Я не стану этого читать.
– И он швырнул листок в горящий камин.
– Это была случайность, Джордж. Я нечаянно прочла. Даю тебе слово. Ты ведь знаешь, что комната майора предназначена для губернатора Динуидди, а парадную спальню готовят для генерала Брэддока, и мы ждем уж не знаю сколько гостей, и мне нужно было перенести вещи, которые майор вечно оставляет тут, - он уже ведет себя здесь словно у себя дома, - в его новую комнату, и этот листок выпал из его бювара, а я случайно увидела, что в нем, и решила тогда, что мой долг - прочесть все до конца.