Вирус любви
Шрифт:
По дорожке от арки шла Лиза Курбаленко.
Глава седьмая
Зеленая тоска новогодних праздников
– Вот кого я больше всего люблю из «червяков», так это Курбаленко, – негромко произнес Майкл. – Учись, Наумова, какой надо быть! – крикнул он, выбегая с детской площадки.
– Опоздал, – бросила ему в спину Жеребцова. – Курбаленко – любимица Константинова. Или ты уже передумал, а, Янчик?
– Занимайся своими делами, – сухо отозвался Константинов и повернулся к Лере. – Не слушай ты их. Это они с недосыпа. Сегодня какая ночь-то была!
Гараева чуть кивала головой, но было видно, что ребят она не слушает, думает о своем.
У Аси внутри все похолодело, съеденный кусочек торта запросился обратно. Нервное напряжение, в котором она пребывала всю последнюю неделю, с момента приезда подруги, напомнило о себе, и Репину затрясло.
И тут Наумова совершила странный поступок. Она упала на качели, уронила лицо в ладони и нервно рассмеялась:
– Как же с вами, ребята, весело! Прямо бразильские страсти какие-то. – Она подняла голову. – Скорее бы ты, Гараева, отсюда уезжала. А то все парни скоро из-за тебя с ума сойдут. Оставь нам хотя бы некоторых!
– Ну ты что? – удивилась как всегда ничего не понимающая Царькова. – Так хорошо веселились…
– Очень хорошо, – эхом отозвалась Лера и повернулась к Константинову. Ян стоял около пенька и терзал плеер, нажимая то на кнопку «play», то на «stop». Из наушников доносилось недовольное «вяк», и вновь все смолкало.
– Да, замечательно посидели, – медленно произнес он, пряча плеер в карман. – Приезжай, Гараева, почаще, будем устраивать праздники. А то, видишь, без тебя всё как-то не получалось.
Он поднял глаза на Леру. Гараева слабо улыбнулась ему и снова взглянула на Курбаленко. Махота забрался на низенький заборчик. Он широко размахивал руками, с трудом сохраняя равновесие, и при этом еще умудрялся что-то говорить.
– Ну, полный беспредел, – процедила сквозь зубы Жеребцова, тяжелым взглядом наблюдавшая за этими переговорами. – Он ее сейчас сюда потащит. Какого черта она вообще приперлась?
– Она к нему пришла? – услышала Ася быстрый шепот рядом с собой.
– Что? – крутанулась Репина. Лицо Леры было бледным, глаза нехорошо блестели.
– Он с ней, да? – все так же тихо спросила Гараева.
– Да что ты! – как можно беззаботней махнула ладошкой Ася. – Человеку по улице пройти нельзя, что ли? Она, может, где-нибудь здесь живет…
– Она живет не здесь, а возле супермаркета, – все так же шепотом произнесла Лера.
– Ну да, – растерялась Репина. – Живет. Да! У нее надо спросить, может, они уже выяснили, кто побил Павла. А? Ты как?
Ася уже сделала шаг с площадки, когда Наумова не выдержала.
– Давай, давай, спроси! – Она резко спрыгнула с качелей. – А почему вы всё темните? – Юлька повернулась к Гараевой. – Нет уж, не надейся, не случайно здесь появилась Курбаленко, а очень даже нарочно! Вместе они. Да, вместе! Как только ты уехала, она к нему и метнулась. А он и не прогонял. Наши ему даже морду бить собирались из-за того, что он так поступил! Но не успели! Репина, что ты молчишь? Ты же была заводилой! Первой начала кричать, что ему надо отомстить, что он – гад последний!
– Я?! – ахнула Ася.
– Трепло! – коротко бросил Константинов, глубоко вздохнул, сдерживая рвущиеся наружу слова и эмоции, и пошел прочь с площадки.
– Идем отсюда, – толкнул он Майкла, и тот, наконец, свалился с заборчика. – Хорош фигней страдать.
Махота прервал свою пламенную речь на полуслове и побежал за приятелем.
И тут Курбаленко обернулась. Казалось, она только что заметила их большую и шумную компанию. Лиза попятилась, прижимая к себе сумку, и встретилась взглядом с Гараевой. С места она сорвалась одновременно с Крылышкиным.
– Это все из-за нее! – проорал Вася, перепрыгивая через забор. Что он собирался сделать с Курбаленко, никто так и не понял, потому что, оказавшись на дорожке, он остановился.
– Лерка, – быстро вернулся он. – Слушай, я тебе еще позвоню, ладно? Ты пока не уезжай.
Лицо Гараевой как-то странно дернулось, но отвечать она не стала.
– Погоди, Крылья Советов, а что это вы? – пошла за Крылышкиным Наумова. – Сговорились, что ли?
Васька не ответил. Махнул рукой и побежал со двора.
– Вот дурдом-то, – прокомментировала увиденное Жеребцова.
Лера попятилась.
– Подожди, – протянула к ней руки Ася. – Я сейчас все объясню.
– Не надо, – чуть качнула головой Гараева. – Я все понимаю! Я же говорила, все в порядке.
– Ничего ты не понимаешь, – заволновалась Репина.
Надо-то было сказать всего два слова, объяснить, что ничего страшного не произошло. Что она не хотела причинять Лере боль. Что все так вдруг запуталось, что она и сама не успела ни в чем разобраться.
Нужные слова, как всегда, в голову не приходили. Пауза заметно затянулась.
Еще чуть-чуть, и Гараева уйдет. Навсегда уйдет!
Но в голове было пусто, и только каким-то эхом там носились настойчивые: «надо», «надо», «надо».
Конечно, Лера не дождалась. Она потупила глаза и медленно пошла через площадку, через дорожку, к арке.
– Нет, не так! – побежала за ней Репина.
Гараева махнула рукой. Этот жест Асю остановил. Она вдруг почувствовала страшную усталость. Сколько можно бегать и волноваться? Она ведь так старалась, пыталась сделать, как лучше. И вот у нее опять ничего не получилось. Как всегда. Она ни на что не способна. У нее никогда не выходило так, как надо. И ничего она не может сделать хорошего. Ничего. Никогда!
Репиной стало так жалко себя… До слез.
– Хорошо развлеклись, – коротко улыбнулась Наташка. Теперь пришла ее очередь качаться на качелях, и старая конструкция с жалобами и стонами приняла ее вес. – Мне понравилось.
– Да ну, отстой. – Наумова заглянула в опустевший пакет из-под чипсов. – Они, что, галлюциногенов нажрались и накинулись на эту Гараеву?
– Массовый психоз – один побежал, и все побежали. – Наташка откинулась назад, держась за поручни качелей вытянутыми руками, от этого затоптанный снег, полоска асфальта, серая стена дома, темный кусочек неба, – все это опрокидывалось, а потом в обратном порядке наваливалось на нее.