Вирус зла

Твиров Илья Вячеславович

– Мне его иногда не хватает, - грустно произнесла Катя, имея ввиду Громова.

– Только иногда?

Девушка сверкнула глазами, при этом свет, истекавший из них, казалось, многократно усилился, стал словно бы материальным, ощутимо плотным.

– Сейчас обижусь,- строго произнесла она, хотя и не думала этого делать, прекрасно уловив игривый тон Виктора.

Метель за окном стала еще суровее. Теперь за сплошной пеленой снега невозможно было разглядеть даже вековых елей, находившихся в десяти метрах от усадьбы.

– Как думаешь, он далеко сейчас?

Виктор задумчиво посмотрел куда-то сквозь нее. Катя

уже не в первый раз видела этот взгляд, пронизывающий ее до глубины души. Что видел в этот момент Виктор, в каких далях бывало его сознание, она не имела ни малейшего понятия, но почему-то боялась за него.

– Он далеко, - сказал Гагарин, приходя в себя.
– Но ближе, чем ты думаешь.

Гагарин приблизился к девушке, поцеловал ее в щеку.

– Не волнуйся, с ним ничего не случится, также как и со мной. Ты же знаешь, я тебе столько раз уже об этом рассказывал.

Девушка обняла Виктора, положила голову ему на плече. Ее золотистые волосы приятно щекотали щеку Гагарина, и такие моменты хотелось растянуть на века. Ирония судьбы как раз заключалась в том, что Виктор как никто другой мог бы это сделать, но сознательно не пользовался своим положением.

– Не делай так больше, - сказала девушка.

– Ты про что?

– Про твой взгляд. Он какой-то..., - она попыталась подобрать слова, но так и не смогла этого сделать.

– В нем нет ничего особенного,- заверил Гагарин Екатерину.
– Ты же обещала не капризничать по этому поводу?

– Обещала, - насупилась девушка, - но мне за тебя страшно.

– Мы уже говорили на эту тему. Помнишь, два месяца тому назад, как я вернулся?

Она бы никогда не смогла забыть тот момент, когда на пороге ее терема появился Виктор. Шок, охватившей ее, был настолько сильным, что Гагарину пришлось в последствие приводить девушку в чувство. Как выяснилось секундой позже, Кате было от чего впасть в такое состояние. Во-первых, мир начал меняться, естественно, в лучшую сторону, но неизвестность всегда пугала, хотя теперь Человечество было частью единой системы и переживать все катаклизмы Ему стало гораздо легче. Во-вторых, Виктор, оказывается, исчез на целых четыре года, и все это время о нем не было ничего известно. Узнав об этом, Гагарин ужаснулся про себя. Перед его глазами стоял пример Громова, который, странствуя по Универсуму, пропустил всю жизнь своих родителей мимо себя, а все из-за того, что время в потоках Универсума текло в каждой Метагалактике по-разному.

Слезы, переживания, неповторимая буря чувств и эмоций - все выплеснулось тогда в одно мгновение, и эти минуты прекрасно врезались в память, как Виктора, так и Кати. Порой он несколько раз за день переживал тот миг возвращения, и в то же время, смертельно боялся, что когда-нибудь такое снова может произойти.

А потом были дни и ночи обожания, любви, страсти, бесконечных расспросов про их путешествия и про ситуацию в целом. Виктор как мог подробно описывал то, что пережил, спасая Универсум, пытаясь подобрать такие слова, чтобы девушке было хотя бы отдаленно понятно. Некоторые моменты он просто показывал, создавая в ее голове соответствующие образы, и ему доставляло немало удовольствия наблюдать за Екатериной в такие моменты. Девушка впадала в ступор, ее глаза, светящиеся зеленым светом, становились вдруг бездонными, черными как ночь, а потом вновь наполнялись нежным салатовым оттенком

и светились еще пуще прежнего. Тогда же она в первый раз увидела странный, показавшийся ей в тот момент и вовсе страшным, взгляд Виктора, направленный куда-то в такие дали, что о них, похоже, принципиально было невозможно ничего рассказать.

Гагарину пришлось объяснять девушке, Кто и Что он теперь и Какова его роль в мире. Екатерина в первые мгновения не могла во все это поверить, потом страшно испугалась, но со временем привыкла, хотя и не до конца. Ей, как и любой девушке, нашедшей свое счастье, крайне не хотелось с ним расставаться, а что такой случай может подвернуться в любой момент, она практически не сомневалась. Ее пугал даже не сам взгляд Виктора, а скорее, то, что могло за ним последовать. Например, вызов. Вызов на "работу".

Катя улыбнулась своим мыслям, наконец, разобравшись в себе, и ее даже не испугал тот факт, что на это девушке понадобилось целых два месяца.

– Ты чего?
– спросил ее Гагарин, видя, что та едва сдерживается, чтобы не рассмеяться.

Катя хотела было ответить, но в этот момент плотина была прорвана, и девушка расхохоталась. Ей понадобилось несколько минут, чтобы окончательно прийти в себя.

– Дай мне воды, а то это продлится еще как минимум минут пять.

Виктор раскрыл ладонь, на ней тут же появился стакан с хрустально прозрачной водой. Девушка ничуть этому не удивилась, напротив, ждала нечто подобного, взяла стакан с водой и залпом, в несколько глотков осушила его до самого дна. В первые дни после возвращения подобные фокусы вводили Катю в ступор, от которого она не сразу приходила в себя, но сейчас такие цирковые номера забавляли девушку.

– Так чего смешного я сказал?

Она стрельнула глазами, буквально физически обжигая взглядом Гагарина.

– Ничего ты не сказал, просто я, наконец, смогла в себе разобраться.

– И что, это настолько было весело?

– Ты не поверишь, но... Я всегда боялась, что ты однажды исчезнешь, и пройдет неизвестно сколько времени, прежде чем мы снова будем вместе. Это ты у нас бессмертный, а я...

– Это не проблема, ты же знаешь.

– Знаю, но я пока не гонюсь за вечной жизнью.

– И не надо. В ближайшие лет двести я собираюсь отсюда никуда не выходить.

– Двести?
– не до конца поняла намека Виктора девушка.

– Видишь ли,- поспешил он ей объяснить свою недосказанную мысль,- с недавних пор, люди начали жить гораздо дольше, чем это было раньше, и заслуга здесь, как ты понимаешь, не в достижении земной медицины. Теперь то, что раньше было двадцатью годами, превратилось в два века... плюс минус лет десять.

Катя удивленно захлопала глазами.

– Ты мне о таком не говорил.

– Я и так тебе много чего рассказал в первые дни после моего возвращения. Не хотел травмировать твою неподготовленную психику.

Катя плавно встала с кресла, прошлась по гостиной взад вперед.

– И сколько же теперь мне...

– Оставаться такой же юной, безумно привлекательной и милой?

Девушка робко, очень трогательно улыбнулась на этот комплимент, едва заметно кивнула головой.

– Ну, скажем так, в зеркале ты заметишь перемены лет через сто пятьдесят - двести. А если тебя интересует, сколько ты будешь находиться в добром здравии, то, думаю, тысячелетие, как и большинство людей.