Вирусапиенс
Шрифт:
— Компьютер! — неожиданно произнёс хриплый голос и на пороге появились опоздавшие хакеры.
— Человек — биохимический компьютер! — заявил Бейрут, поставив своё тело на середину лаборатории.
Именно поставил. Что-то неестественное было во внешнем виде хакера. Может, потому, что двигался он как-то угловато, словно просчитывал каждый шаг. Обычно так двигаются маленькие дети или очень осторожные люди, боящиеся повредить окружающие предметы. Как бы оно ни было, но хакер успешно преодолел расстояние до середины комнаты и остановился — словно отключился.
Семён замер с надкусанным пирогом, секунду подумал, разглядывая странные роботизированные пассы Бейрута.
— Это мы уже проходили, — произнёс он отрешённо: похоже, что-то вспоминал. — А как же душа?
— Что определяет наш образ жизни? — спросил Бейрут, и сам себе ответил:
— Привычки! А что формирует наши привычки? Гены! Что есть ген? Программа синтеза определенного вида белка. Порция наследственной информации, которая контролирует определённый признак организма. Этот признак и влияет на наши привычки.
Итак: в генах закодированы белки, а работа генов — это перевод одних символов в другие. Чтобы перевод осуществлялся, нужны программы перевода, иначе говоря, драйвера. Такие же, как драйвера видео- или звуковой карточки. Не заметивший аналогии с компьютером — полный дебил! — Бейрут угловато махнул рукой в сторону тех, кто всё же очевидного сходства до сих пор не заметил.
«Что с ним?» — повис в воздухе невысказанный вопрос.
— Это ты пока на диване лежал и себя слушал, сообразил? — положив руку на плечо друга, встрял в разговор Жора.
Повернулся к аудитории, вымученно улыбаясь, пояснил:
— Сейчас он уже в норме! Ходит, размышляет.
Бейрут дернулся всем телом, как бы включаясь.
— Смотрю, драйвера установлены, но работают криво, — пробормотал хакер и замолчал.
— А дальше? — поинтересовался профессор.
— Дальше? Напряг извилины, переписал программу, изолировал вирус, перезагрузился, — продолжил Бейрут, замирая, как если бы периодически впадал в спящий режим.
Взгляд его потерялся в бесконечности, пусто касаясь окружающих.
— Видели бы вы эту перезагрузку! Брр! — воскликнул Жора, содрогаясь.
— Поначалу тело начало распадаться. Осыпаться, как если бы каждая клетка организма вдруг оказалась независимой от соседей, а силы, которые удерживали её на своём месте, внезапно исчезли. Рыхлое, рассыпающееся тело. Уфф! — Жора перевёл дух, оглядел слушателей и продолжил.
— Я решил, что всё, гейм овэр — нет больше Бейрута! — в голосе молодого человека зазвучало отчаяние.
— А потом… система заглючила! Пространство задышало — стены ходуном, время задергалось, Бейрут пульсировал, как сломанная неоновая лампа. То появлялся, то исчезал! Чуть погодя глюки закончились. Дружище Бей открыл глаза. Встал и исчез. — Жора замолчал, ожидая вопросов.
— Как исчез? Куда исчез? — загалдела молодёжь.
Лишь профессор молчал, потому что для него подобные фокусы были уже не в новинку. Он почти привык к тому, что у людей (благо не у всех) есть такая особенность — исчезать и появляться.
— Телом исчез! — пояснил Жора. — Я позвонил вам.
— А где он сейчас? — спросил Медведев, приближаясь к Бейруту.
Осторожно коснулся плеча, словно боясь, что тот начнёт рассыпаться. Трогая лоб молодого человека, профессор вздрогнул, отдёргивая руку. Лоб пылал жаром.
— Думаю, оттачивает работу операционной системы, — произнёс Жора не очень уверенно.
— Или перестраивает тело, — предположил Медведев.
Жора пожал плечами.
— Вначале исчезал каждую минуту, словно уходил на поиски чего-то, но потом перестал. Только выключается. Такое впечатление, что сознание уходит, а тело остается.
Медведев кивнул.
— Потёмкин на начальном этапе тоже грелся как утюг.
— Нужно умереть, чтобы стать Хомо Либерис! — проскрипел оживший хакер, нервно дергая головой, как паралитик или механическая игрушка-робот.
— Ничего не напоминает? — продолжил он. — Евангелие! Откуда они знают?
Сказал и отключился, вновь превращаясь в статую.
— О чём это он? — прошептал Алика Ванидзе.
— Об Иисусе, нехристь! — зашипел Мелехов, прикрывая рот пальцем. — Тш-ш!
Призыв к молчанию не возымел на программиста никакого действия. Гневно вскинув худые руки, словно призывая в свидетели Бога, он заявил:
— Сам ты нехристь! Я, между прочим, православный!
— И родился в Москве! — присовокупил с победным видом.
— У всех свои недостатки, — буркнул Мелехов беззлобно.
— Потёмкин? — Бейрут временно пришел в себя, возобновляя сеанс связи, и исчез, слегка хлопнув разряженным воздухом.
— Вот тебе и… — застыл с открытым ртом Саша Мелехов.
В центре зала возникли два человека: неподвижный Бейрут и улыбающийся Потёмкин.
Улыбка сползла с загорелого лица, едва молодой человек взглянул на «роботизированного» хакера: тот неприятно повернул голову — так, что затылок оказался на месте лица, — и застыл.
— Ну брат, ты и намудрил, — удивился Дмитрий, отстраняясь от хакера, тряхнул выгоревшей до пшеничного цвета шевелюрой.
— Как бы его к Сети подключить? — поинтересовался он.
— Как к Сети? — опешил Жора. — Он же шевелится через раз.
— Да и сети у нас, — начал было Алик, но Потёмкин не дал договорить.
— В сети?! — ткнул пальцем в ноутбук Михайлова.
Семён хлопнул глазами, коротко кивнул, подвигая любимый «Ламборджини» навстречу.
Дмитрий прикрыл глаза и тотчас на панели компьютера замигал индикатор беспроводной связи.