Вирусный маркетинг
Шрифт:
В сторону гостиной:
— Камилла, все в порядке?
— Мда… а ведь это жуть — то, что ты дал мне читать.
Натан заглядывает в дверь.
— Нашла что-нибудь?
— Ну, в общих чертах: гуманизм превратно истолкован многими новоявленными идеологиями, особенно той, которая называет себя трансгуманизмом. Она связана с успехом исследований в области генетики человека… Не знаю, какое отношение все это имеет к твоим обычным занятиям и социологии, но это действительно интересно. По правде говоря, я и понятия не имела о существовании большинства из этих вещей.
—
— Скажу тебе честно, я не все поняла. Некоторые тексты относятся к концу шестидесятых годов, отсылают к Дарвину, Ницше, Хайдеггеру, Маслоу, Эттингеру, фон Хайеку и современным персонажам, которые бредят вопросом о приемлемости генетики человека для общества. Я тут выписала цитату, не помню точно, чью… подожди, я найду свой листок… а, вот она: «Мы превосходим многих гуманистов, предлагая внести коренные изменения в человеческую природу с целью ее улучшения. Человечество не должно стоять на месте. Человечество — переходный этап на пути эволюции. Мы не вершина развития природы».
Натан присвистывает.
— Первый сорт.
— Если говорить открытым текстом, человек создан для того, чтобы мутировать. А значит, он в состоянии бросить вызов некоторым законам, которые принято называть законами природы. Основная идея — судьбу человечества должны взять на себя технологии.
— Продолжай.
— Для этого человек должен интегрироваться в техносферу и, для ускорения своей автоэволюции, извлечь максимальные возможности из искусственного интеллекта, нанотехнологий, нейротехнологий и роботехники. Конечно, за этим будут стоять идеи бессмертия, борьбы со смертной человеческой природой, евгеники и качества генетического фонда.
— Старый добрый фантазм всемогущества, переделанный на новый лад.
— Есть еще целый трактат о размножении и о роли женщины. Рассуждения в таком духе: возможно, некоторым родителям было бы проще любить своего ребенка, если бы последний, благодаря технологическому прогрессу, был блистательным, красивым и сильным, как три борца. Или такие: выберите большую часть генов вашего ребенка по каталогу. Этот выбор укрепит ваши родственные отношения. Больше никаких тяжелых родов, никаких трудностей в подростковом возрасте, никаких проблем с получением аттестата о среднем образовании. Гарантированные успехи в школе! Если вы хотите сделать покупку на сумму более двухсот евро, проконсультируйтесь у специалиста в генетическом отделе ближайшего магазина! И все это пересекается с самыми модными утилитаристскими и неолиберальными теориями в экономике. Даже марксисты пытаются взять в расчет некоторые идеи.
«Трансмарксизм».
— Проблема в том, что сомнительные теории становятся привычными, и в конечном счете ими проникаются немало промышленных инвесторов, которые стремятся сделать свои товары рентабельными.
— И найти сговорчивых клиентов.
— Посредством клонирования, пересадки спинного мозга, электронных поделок на базе человеческой ДНК, генетического маркетинга…
— Что? Ты сказала «генетический маркетинг»?
— Именно. Некоторые говорят о вирусном маркетинге. Я нашла эту идею на сайте одного журнала, под ней подписалась
Натан прикрывает глаза.
«Чтобы продвинуться вперед, придется отыскать их следы».
Камилла прерывает его размышления.
— Угостишь меня где-нибудь кофе? У меня голова раскалывается, нужно выйти на воздух. Знаешь, книжки, теория — я во всем этом не особенно разбираюсь… скажем, могу принимать только в гомеопатических дозах.
Натан колеблется.
— Так ты покажешь мне Гренобль?
Он ждет звонков.
«Лора».
Ладно, что поделаешь, Александр и Дени оставят сообщения.
Лора не позвонит.
— Идет. Я отведу тебя в «Азар». Это возле площади Эрб… довольно милое местечко… там полно бывших студентов, которые вспоминают молодость. Тебе очень понравится.
— Договорились!
Сказано — сделано, она встает, берет куртку, висящую в прихожей, и открывает дверь.
— Ну, ты идешь? Мы же не будем тухнуть тут целый день!
Натан надевает ботинки, которые валялись на полу, и в последний раз бросает взгляд в сторону компьютера. Он вполне может позволить себе расслабиться на пару часов. Камилле нужно сменить обстановку.
Раздается телефонный звонок. Он разводит руками, изображая сожаление, и снимает трубку.
Это Бахия, в слезах.
В жуткой панике.
Она ревет.
— Что случилось, Бахия? Я вообще не понимаю, что ты говоришь!
— Аттила попросил меня позвонить тебе. Вроде… вроде ты недавно говорил по телефону с Александром…
Растеряна.
Натан понимает ее через слово.
— Так и есть, я просил его найти кое-что об одной лаборатории, которая меня интересует и…
— Александр…
Она снова начинает плакать.
— Что?
В трубке молчание.
— Да скажи мне, что случилось?
— Он мертв!
— Мертв?!
— Убит… Его… его нашел Аттила… настоящая бойня!
БЕРЛИН,
11 ноября 1986
Кроме папы, чьи посещения красной комнаты все больше и больше затягиваются, никто со мной не заговаривает. Во всяком случае, напрямую. Только знаками, на бумаге или через дверь. Я стала неприкасаемой. Я больше не вижу Джона. Папа говорит, что он в отъезде. И все-таки мне кажется, я слышу его голос в комнате, которая находится под моей.
«Неприкасаемая».
Не совсем точное слово.
Я часто использую вместо него слово «подопытная», но тут же вычеркиваю его из мыслей, так как папе бы это очень не понравилось. Переход из положения ребенка в положение подопытной столь отчетлив! Папа часто произносит это слово, когда говорит обо мне по телефону.
И никогда — обращаясь ко мне.
Но я знаю, что его заронили в мое сознание враги Ваала, чтобы отвратить от миссии. Папа научил меня не доверять плохим мыслям.