Вишнёвое дерево при свете луны
Шрифт:
Я сидела над чистой тетрадкой и думала: как же это всё назвать и определить одним-единственным словом? И вдруг я увидела его, это одно-единственное слово. Оно поплыло перед моими глазами. И я написала на чистом листе: «Жизнь!..»
В слово это входило всё, что накатывалось на меня сейчас, как накатываются волны на берег во время прибоя: и сладкая каша из кислого винограда! и олень в обмороке! и Панкиса! и венценосец в колючках, и все, что я уже пережила! и всё, что я переживаю! и всё, что я буду переживать!.. Всё, всё объясняло одно-единственное слово «жизнь». Поэтому я тут же поставила тире и дописала: «Единственное слово!» Потом я зачеркнула слово «жизнь!». Оставив незачёркнутым «единственное слово!», на следующей строке вывела: «Рассказ»…
Потом я обмакнула перо в чернильницу и первый раз в жизни стала обдумывать первую фразу своего первого рассказа…
Ворошиловские стрелки
Комната пионерской организации находилась на втором этаже школы. В комнате были три глухие стены без окон. С потолка до пола украсили мы эту комнату фотографиями и плакатами. Посередине стоял длинный стол, покрытый красной материей. На столе лежали газеты и журналы «Пионер», «Октябрёнок». В углу стоял бюст Ленина. Одну стену занимали стенные газеты отрядов.
Наша пионервожатая была красивая, к её матовому лицу и добрым, красивым глазам очень шли вьющиеся, необыкновенно блестящие волосы. Она одевалась очень аккуратно. На ней всегда был красиво повязанный красный пионерский галстук. Подражая ей, и мы всегда тоже аккуратно повязывали галстуки.
Носовой платок она никогда не носила в кармане, он у неё был всегда за ремешком ручных часов. В нашем отряде у всех девочек из-под манжетов тоже выглядывали носовые платки. Наверное, и другие, так же, как и я, часами кипятили их в мыльной воде, чтобы платки были белоснежными.
Наш отряд был передовым. У всех десяти девочек были сданы нормы ГТО. И наша стенная газета считалась лучшей. Редактором была я.
— К концу учебного года нужна новая газета, — сказала пионервожатая. — Предупредите учеников, у кого шесть или более пятёрок, пусть принесут свои фотографии, и вы их поместите в газету.
«Хоть у меня и пять пятёрок, но, если бы даже было больше, я бы всё равно не стала бы вывешивать своей фотографии», — думала я, и мне это было обидно, что же скрывать…
На длинном столе пионерской комнаты я развернула рулон толстой белой бумаги.
— Вырвите из тетради листок, пожалуйста, — попросила я девочек.
— Вот, возьми, — дала мне Тина.
В комнате стоял запах клея и краски.
— Клея мало, и обращайтесь с ним поэтому осторожней, — сказала Марго, доставая из шкафа небольшой пузырёк.
На листе, вырванном из тетради, девочки быстро начертили макет газеты. Посередине нарисовали пионерский галстук, и на нём отметили места для фотографий. Потом распределили, как лучше наклеить заметки.
У Ии был красивый почерк, и всегда она переписывала все заметки. Девочки быстро закрасили акварельными красками красный галстук, а я и Сусанна приклеили фотографии, и заголовок был готов у нас: на голубом фоне большими белыми буквами написано «Юный ленинец». Рядом нарисована красная звезда. В середине звезды фотография Ленина.
На второй день газета была готова. Марго сняла старую газету, свернула и спрятала в шкаф.
Только мы успели повесить новую газету, как вошла пионервожатая.
— Джанико! Тебя зовёт классная руководительница, — сказала она мне, улыбнувшись. — А газета готова?
Я кивнула головой и показала на стену. Пионервожатая взглянула на газету и сказала мне вслед:
— Поскорее возвращайся.
Без меня произошло вот что. Вожатая подошла к газете и стала внимательно рассматривать её, удовлетворённо качая головой. Потом села у стола и девочек посадила рядом.
— Как вы думаете, чего недостаёт газете?
Девочки удивились.
— В газете фотографии всех отличников? — вожатая нахмурилась.
— Да!
— Вот как? Я не ожидала от вас такой небрежности!
Из ящика стола достала она бумаги, поискала что-то, нашла мою фотографию и сказала Марго:
— Наклей, но осторожно, не испачкай газеты.
Я скоро вернулась. Смотрю — у всех весёлые лица. Вожатая улыбается. Марго стоит рядом с газетой, спрятав руки за спину.
Я остановилась в дверях и с удивлением смотрела на вожатую и подружек.
— Чего-то недоставало вашей газете, и я… — вожатая рассмеялась, не закончив слова.
Что я могла ответить? Издали бросила взгляд на стену. Газета показалась другой: на ней появилась ещё одна фотография, чьё-то знакомое лицо. Я даже сразу не поняла, что это я. А когда поняла, то смутилась и опустила голову…
Однажды вожатая вывела нас на школьный двор. Во дворе стоял какой-то военный. Мы сразу заметили, что к кирпичной стене была прикреплена мишень.
— А ну-ка, ребята, подойдите ко мне, — сказал военный, снимая с плеча малокалиберную винтовку.
Сначала он объяснил нам, как нужно обращаться с этой винтовкой. Затем лёг на заранее приготовленный матрац и сделал несколько выстрелов. Он встал и протянул ружьё мне:
— Ну-ка, девочка, попробуй теперь ты.
Я взяла в руки винтовку и улеглась на матрац. Потом тщательно прицелилась. Первая попытка была неудачной. Второй раз пуля попала в мишень.
— Товарищ военрук, можно, я по-своему выстрелю? — попросила я военного.
— Как это по-своему? — удивлённо посмотрел он на меня.
— С колена… Или стоя, — ответила я.
Военный кивнул головой и отошёл в сторону.
Я взяла ружьё, встала на одно колено, прицелилась и попала прямо в «яблочко».