Вишня и никотин

Paprika Fox

– Из-за тебя мне пришлось с лекции свалить, - бубнит хмуро, кидая телефон на сидение рядом, после чего жмет на газ.

– Ты не ходишь в колледж, - пускаю смешок, ведь много раз натыкалась на него в городе, в то время как он должен был быть на занятиях.

Дилан что-то ворчит, но я не слышу, поэтому удобнее располагаюсь на сидении, вытягивая ноги:

– Почему ты приехал? Мне хватает тебя дома.

– Знаешь, я тоже не особо горю проводить с тобой столько времени, - отвечает, не запинаясь, пока крутит руль.
– Твои родители заняты,

а Зои опять прогуливает, так что попросила меня выручить её.

Чувствую себя балластом, ведь все спихивают меня друг другу на плечи, словно непосильный груз.

Хмурюсь:

– Не боишься, что нас остановит полиция, а у тебя прав нет?

– Твой отец работает в полиции, - усмехается.
– Мне насрать.

– И сколько раз он прикрывал тебя?

Задумался, моргая и щуря глаза от солнца, что слепит ему в глаза:

– Хер знает, - открывает бардачок машины, ища темные очки.

– Зои сдала на права с первого раза. Неужели, ты такой лох, что до сих пор не получил их?
– хочу давить на него вечно, чтобы в конечном итоге парень взвыл, начав рвать на себе волосы.

Дилан надевает очки, цокая языком:

– Интересно…

– Что именно?

– Если я запру тебя в багажнике, мне сильно влетит?
– задает сам себе вопрос, я закатываю глаза, ворча:

– Расслабься, я туда не вмещусь.

На лице парня появляется довольная ухмылка:

– О-у, поверь, вместишься, - облизывает нижнюю губу.
– Мы с Зои как-то вместились, значит и ты…

– О, фу, мерзость, - перебиваю его, и Дилан смеётся. Смеется надо мной.

– Придурок, - шепчу, отворачиваясь к окну. Яркое солнце продолжает раздражать глаза, так что прикрываю их. В салоне слишком тихо и жарко. Не могу молчать с кем-то, поэтому, чтобы создать хоть какой-то шум, опускаю стекло. Теплый ветер ворвался внутрь, встряхнув мои волосы.

Он воет. Хмурюсь.

Воет так же, как в моем сне.

– Сегодня обещают дождь?
– сама удивляюсь, что спрашиваю это так спокойно, не переводя глаза на Дилана. Тот, кажется, и не слышал меня, поэтому не отвечает. Либо просто игнорирует поступающие с моей стороны вопросы. Как обычно. Ничего не меняется.

Иногда я действительно чувствую себя одиноко. В доме, где рядом с тобой люди, что любят тебя, заботятся, но ощущение пустоты, будто внутри чего-то не хватает, - оно есть всегда. Неприятно осознавать, что даже наличие близких никак не влияет на внутреннее состояние.

***

Женщина, которая является нашим семейным врачом, сидела за своим столом, листая мою папку. Она мне нравится. С ней всегда можно поговорить, да и она - друг нашей семьи, так что часто бывает у нас дома.

– Упала в обморок, значит, - что-то пишет в журнал, поворачиваясь ко мне всем телом. Я сижу рядом на стуле. Поднимаю глаза, когда она интересуется:

– Ты плохо спишь?

– Не-а, - мой взгляд невольно переходит на картины, что висят на стенах. А, если быть точнее, то на Дилана, который ходит вдоль них, разглядывая и проводя пальцем

по раме. Кажется, его лицо корчится, ведь в воздух поднимается пыль.

– Что ела на завтрак?
– женщина поправляет прическу.

– Я не позавтракала, - отвечаю, на что доктор, имя которой Сандра, хмурит брови:

– Почему?
– поднимает голову.
– А витамины, которые я тебе прописала, пьешь?

Я корчусь:

– Эти капсулы? Я давлюсь ими. Да и внешне они больше похожи на отраву.

– Чарли, - она вздыхает.
– Я отвечаю за твое здоровье, поэтому не подводи меня, - вновь смотрит в журнал.
– Тебя что-нибудь беспокоит? Может, тошнота? Головная боль?

Качаю головой, ведь тошнило меня один раз, а голова, конечно, болит вечерами, но это от усталости.

– Не бегай на солнце, кушай хорошо и пей больше воды, - хмурится.
– И таблетки пей, они не дешевые, знаешь ли.

– Есть, сэр!
– отвечаю, отдавая честь по-военному. Сандра улыбнулась:

– Я - мисс, Чарли, - качает головой, обращаясь к Дилану.
– Купи ей поесть что-нибудь, когда домой поедете.

Тот недовольно вздыхает, как бы говоря: “С тобой столько проблем, Чарли”.

Хотя, нет. Вряд ли он в своей голове зовет меня по имени. Если честно, не припоминаю, чтобы он вообще обращался ко мне нормально. Все время бросает эти свои словечки: бестолочь, бестолковая, Черри. Что угодно, только не мое имя.

Да и к тому же, не уверена, что Дилан думает обо мне, даже сейчас.

Встаю со стула, обреченно вздыхая, и прощаюсь с Сандрой, когда та протягивает мне записку для мамы, чтобы та была в курсе моего состояния.

– Пока, - бросаю.

– Увидимся, Чарли, - женщина берет свою кружку, отпивая немного остывшего кофе.

Сажусь в машину, сразу же оповещая:

– Высади меня у берега.

Дилан хмурится, вздыхая:

– Я тебе что, личный шофер?

– Знаешь, я тоже не в восторге от твоей компании, так что просто высади меня там.

– Там, это, где полуразвалившийся домик?

– Да.

– Там, где та псина?
– он усмехается.
– Черт, как же она еще не сдохла?

Грубо. Даже слишком.

– Да пошел ты, кретин, - рычу.

– Думаю, этой “старухе” не долго осталось, - продолжает, зная, что это задевает меня.
– Она там уже кряхтит небось.

– Замолкни.

– Терпеть ее не мог. Щенок, вечно лающий и испражняющийся, где попало, - хмурится.

Уставилась на него, не веря, что подобные люди существуют. Животные - самые чистые существа, так что как у него язык поворачивается говорить подобное?

– Сдохнет?
– повторяю его слова.
– Да лучше бы ты уже сдох, Дилан, - рычу, плюя ему в спину.
– Всем бы куда легче жилось. Особенно мне, - отвожу взгляд, уставившись в окно.
– Эти вечные мамины просьбы: “Чарли, будь добрее к нему, Чарли, он то, он сё, Дилан, Дилан, Дилан”, - кривляюсь, пока говорю.
– Дилан такой бедненький. Бла-бла-бла. Бесит до чертиков.