Виски по-ирландски
Шрифт:
Девица выследила Тео сама, появилась на пороге, чуть ли не разделась там же. Но он покачал головой, хоть и не выгнал сразу. Как-то интересно даже стало, сможет ли он, Тео, вот так взять и воспользоваться чьей-то наивной влюблённостью? Раньше - мог, и почему-то это никто не осуждал. Это было можно! Это было по-мужски, чёрт возьми, иметь дело с такими вот легкодоступными, глупыми. Все его друзья так делали, игрались день-два с дурочками, а потом р-раз и встречали "ту самую"! Знали бы они, как это на самом деле отвратительно. Особенно после того, как... эту "ту самую"... осквернил. Чуть ли не пару дней назад позвонил приятель, Ксавье, когда-то их чуть ли не за братьев считали. Так вот этот тип, всегда, сколько Тео его помнил, встречался с кем попало. Прогонял из своей постели девчонок на утро, а иногда и ночью и считал
– Эй, ты когда-нибудь влюблялась?
– позвал Тео, понимая, как нагло и грубо это звучит. только вот иначе, он будто давал ей надежду. Она УЖЕ привыкла быть растоптанной, у неё уже душа дырявая.- Да!
– выкрикнула она, а потом чуть тише добавила.
– Да.- Он тебя бросил?
– Тео и правда было интересно, и будто почувствовав это, девица подошла и села рядом с ним на край кровати.- Нет... я сама ушла, - она пожала плечами.
– Он меня... ну словом он говорил, что я некрасивая, что у меня не совершенное тело и волосы, и кожа.
Тео хмуро смерил взглядом девушку. Она была рафинированно-идеальной, до последнего волоска. губы, волосы, кожа, тело, каждый ноготь отполирован, загар ровный, бронзовый.
– Чем тебе это обошлось?
– спросил он.- И не спрашивай, - усмехнулась она.- Зачем ты пришла?
– спросил он.- А ты не знаешь?
– усмехнулась она.- Понятия не имею, - ответил он.- Ты влюблялся? - спросила она.- Не уверен, - усмехнулся он.
– Но я подсел кое на кого. И должен выбить её из головы.- Тебе помочь?- Твоё тело мне не поможет. Тут не о теле речь.- О сердце?- О душе. Она туда как-то хитро влезла. Ума не приложу, что сделала. Это какая-то пытка. Что это? Только не говори, что любовь. Я любовь себе иначе представляю. Это - болезненная зависимость.- Ты уважаешь её?- Её не за что уважать, - сам себе ответил Тео, понимая, что бессовестно лжёт.
– Мне кажется, что что-то не так. Я как будто в неё верю... Как в... высшую силу. Она не телом со мной, понимаешь? Это что-то другое. Мне стало казаться, что она призрак. Ненастоящая. Это какая-то мистика. Мне кажется, она встанет и растопчет меня однажды, а я буду терпеть и приносить ей скот и девственниц в качестве даров. Потому что я пытался её тело уничтожить, не получилось! Значит - она ненастоящая.- Ты пьян?
– вдруг спросила девица, оглядываясь по сторонам в поисках бутылок.- Очень, - ответил он.
– Трезвый бы я такую ахинею не нёс. Она пьёт виски с молоком... И называет это "виски по-ирландски". Как тебя зовут?- Это важно?- Просто интересно, - он пожал плечами. Откуда она вообще взялась, да ещё смотрит так поражённо, будто ушам не верит.- Скай, - пискнула она.
– Я работаю в доме, где ты живёшь...- Это шутка?- Нет. Ты сам меня отправил к твоему отцу из Испании, несколько лет назад и Билли меня наняла и помогла выучить английский...
– девчонка вздрагивала. Всё её спокойствие куда-то улетучилось. Она снова стала истеричной, просящей.- Почему ты пришла?- Потому что... я ждала тебя...
– пожала плечами Скай. Жалость к ней не была похожа на что-то осязаемое, Тео слишком сильно был увлечён другими новыми для себя чувствами, но умом он понимал, что эта девочка ни в чём не виновата.
Он коснулся её плеча и она как подрезанная тут же упала, чтобы спрятать лицо у него на груди. Нет. Спать он с ней не будет, не хочет и не может. Но погладит по голове. И может пожалеет.
– Билли очень хорошая, - вдруг пробормотала Скай.
– Она самый лучший человек...– Зат-кнись...
6 ГЛАВА. Белфаст. Спасение в тишине - 1 -
Фел узнала, что Пандора в больнице, во время невероятно неприличной вечеринки, на которой сидела в уголке с вежливой, но заинтересованной улыбкой.
«Пандора в больнице, но все хорошо. Не говори никому! Я буду с ней», - СМС от Билли.
Фел сразу поникла, захотела уйти. Две одногруппницы как раз залезли на стол и демонстрировали всем своё умение танцевать стрип-пластику. Все стало не смешным, Фел догадывалась, что именно могло довести сестру до госпитализации, и теперь всё это окружение из весёлого превратилось в опасное и развратное. Захотелось встать перед станком и заниматься, пока мышцы не заболят, будто это душевно очистит.Фел встала, нашла свою сумку, а в ней ключи от машины.- Итальяночка?
– Марк прищурился и посмотрел так, будто Фел тайком вытаскивает из его кармана бумажник.- Прости, я наверное пойду. Не злись и не расстраивайся, хорошо?
– она почему-то оправдывалась и даже потянулась, чтобы погладить щеку Марка. Они ещё не перешли к прикосновениям, и он немного удивился и замер как статуя, а Фел стало стыдно за свою вольность. Уже через секунду она заметила, что он весь переменился и взволновался.- Нельзя тебе за руль, ты похоже пьяна, - сказал он. Он пытался сдержать улыбку и все время отводил глаза. Фел так и не убрала руку от его щеки и даже дошла до шеи, будто Марка нужно было успокаивать, как домашнего пса.- Да?
– спросила она, сосредоточенно изучая его горло, он нервно сглотнул и прокашлялся.
Ей было смешно, давно она не ощущала этого: волнительный смех, который просто невозможно остановить. Такое было, когда она первый раз вышла на сцену. Потом, когда увидела во время прогулки в море кита и ощутила холодные солёные капли на своей коже. Наконец, когда в дом принесли Агне и она поняла, что игры закончились, теперь ей принадлежит человек. То, что испытывала Фел, когда гладила щеку Марка, было сильнее по накалу эмоций, чем увидеть кита или выйти на сцену, но было похоже на чувство, которое она когда-то про себя назвала «у меня теперь есть человек».- Прости, очень хочу на воздух. И туда, где нет музыки, - Фел убрала руку, больше так стоять было просто неприлично, но до чего приятно было увидеть, что он потянулся за её рукой.
«Вот бы не было вокруг людей!» - подумала Фел.
– Проводишь меня до машины?
– спросила она. Марк кивнул.
– Ты же не из-за меня уходишь?
– Нет, конечно нет! Я бы осталась с тобой… - Фел замолчала.
– Ты покраснела до ушей, - он улыбнулся так широко и радостно, будто выиграл суперприз.
– Ладно, не продолжай. Я все понял. Пошли, провожу.
***
Билли приехала домой под утро. Она выплакала все слезы, лёжа на больничной койке Пандоры, уткнувшись в её совсем худое, костлявое плечо. Дом показался слишком безличным и тихим, а ещё отвращение вызвала спальня. Вытянутые Пандорой переживания окрасили всё в гадкие цвета, даже на кухню теперь страшно идти. У Билли был шанс прятаться, а Тео отнял у неё уже два помещения в доме. Она больше не в безопасности в этом месте.
Билли вошла в свою спальню, собрала письма к Хавьеру, бумагу и любимый карандаш, безразлично покопалась в шкафу с одеждой, взяла кое-что и вышла в коридор. Куда теперь?
В доме были гостевые комнаты, но все закрыты и не убраны.
– Бьянка?
– Билли остановила девушку, которая торопилась в детскую с ведром воды и щеткой, видимо, Агне пролила акварель.
– Мне по утрам стало мешать солнце, хочу переехать. Я поднимусь на третий этаж, в одну из гостевых, уберешь её? Ту, у которой окна выходят в сад.
– Нет проблем! После обеда, хорошо?
– Да. Разбудишь меня, я там спать лягу.
– Оки!
– Бьянка убежала, а Билли огляделась по сторонам и поторопилась к лестнице.
Гостевая комната была ещё более скромной, чем та, в которой Билли жила последние полгода. Холодной и стерильно-бездушной, вдоль покрытых белой штукатуркой стен расставлена мебель, самая необходимая. Скромная кровать, одеяло старое и тяжелое, а подушки слишком малы, но нести снизу любимые спальные принадлежности было невозможно. После ночи в больнице Билли как-то передумала все, переосмыслила и перестала себя терзать. Больно в собственной спальне - поспит в другом месте. Она оставила вещи на скромном диванчике из «Икеи», стянула одежду, пропахшую больницей, и забралась под одеяло. Как только голова коснулась подушки, а тело накрыла тяжесть, покрытая белым гостиничным шелком, глаза благодарно закрылись. Кожа на лице болела от слёз, её щипало, в глазах будто был песок, но усталость сильнее, и комната закружилась вокруг Билли, окутала и поглотила.
– Билли, простите, вы просили разбудить вас!
– услышала она, вырываясь из болезненного сна.
– Уже третий час, Билли. Быть может, я принесу вам обед?
– голос Бьянки был успокоительно знаком.
Хрипловатый, немного нескладный, иногда она вставляла в речь родные испанские слова или вдруг начинала говорить с акцентом.
– Не знаю. Не голодна, можешь что-то принести, чтобы не тошнило.- Салат?- Давай салат, спасибо!- Ам… Билли, я могу сказать?
– Бьянка села на краешек кровати, стала ковырять пододеяльник ногтем.