Витой Посох. Постижение
Шрифт:
— Я прочитал эти надписи! — едва ли не перебил его магистр Альсин. — Они на древнетирайском языке, который я едва сумел понять. Возможно, развалины относятся ко временам еще до Тирайской империи, возникшей после гибели древней цивилизации в результате предыдущего великого катаклизма в каверне. К сожалению, мы не знаем, что это за катаклизм, известно только, что он был…
— С тем же гонцом, узнав о присутствии здесь посольства Игмалиона, прислал свою просьбу о встрече местный граф ло’Рхе. Он хочет знать политику короля по поводу отношений подданных короны с керионскими поселенцами. Кроме этого, он просил выяснить, нет ли в составе посольства мага. Он интересуется этим, насколько я понял, также в связи с древними развалинами, только находящимися на принадлежащих его роду землях. Не совсем понятно только, про одни ли
— Я сам про это услышал впервые, — с досадой сказал тот. — За все это время мои подданные не сообщали о контактах с игмалионцами.
— Теперь это уже не имеет существенного значения. — Ответственный секретарь позволил себе слегка улыбнуться. — Со слов графа, у него с соседями с самого начала сложились вполне дружеские отношения, он хочет прояснить только некоторые тонкости, касающиеся границы владений и торговых отношений. Возможно, сначала поселенцы просто испугались сообщать о наличии игмалионских поселений рядом, а потом, когда отношения с соседями наладились, и вовсе не сочли нужным этого делать.
— Возможно, возможно, — пробормотал наместник, но было видно, что он слегка выбит из колеи таким известием.
По договоренности с капитаном судна, на котором они шли вверх по реке, Нира с друзьями доставляли прямо к дому графа ло’Рхе, благо в составе группы имелись все, кто был необходим графу. Потом корабль возвращался несколько вниз по течению и высаживал там магистра Альсина вместе с представителем наместника. Было решено поступить именно так, потому что, во-первых, именно на территории керионских поселенцев и были обнаружены надписи на древнетарийском, а, во-вторых, из графского поместья необходимо было отвезти кое-какие товары керионцам. Ронгедормец все равно не знал древнетарийского языка, а графу требовался любой маг, вот они с магистром и разделились. Альсин намеревался скопировать обнаруженные поселенцами надписи и записать их содержание уже на игмалионском, после чего добраться до графского дома, где уже сообща обсудить полученную информацию.
Друзья сошли на небольшой пристани, невдалеке от которой виднелась крыша графского дома, стоящего на вершине плоского холма. Поднявшихся по длинной лестнице путников встретили граф с графиней и их немногочисленная челядь. Взрослые карайны по просьбе своих двуногих братьев поднимались следом за людьми, чтобы те успели морально подготовить встречающих к их появлению. Впрочем, графская чета и их люди оказались не из пугливых, хотя и сильно удивились таким большим кошкам.
Граф, довольно рослый человек средних лет с открытым дружелюбным лицом и темно-русыми волосами, представился как Иртен. Его супругу, невысокую миловидную женщину со светлыми волосами приятного пепельного оттенка и крупными серыми глазами, звали Нелией. Граф был очень рад повидать хоть кого-то из соотечественников с большой земли, как называли в этих краях основную территорию королевства. Последний раз люди из центрального Игмалиона появлялись здесь, когда он был ребенком. Изредка к северному побережью приставали купеческие корабли, но сам Иртен лишь однажды бывал в тех местах — обычно необходимые товары доставляли вверх по реке торговцы с побережья. В то, что его владения посетил сам наследник престола, граф поверил только увидев грамоту, предусмотрительно захваченную Ниром с собой.
Принца сильно удивило и порадовало, что после этого поведение графской четы почти не изменилось — дух чинопочитания явно был им чужд, только радушие хозяев, принимающих долгожданных гостей, сквозило в их поведении. Гостям дали возможность умыться с дороги, а потом повели за стол, где до конца обеда они обменивались с хозяевами только общими рассказами о происходящем в этих местах и остальном мире. Все серьезные разговоры были отложены на послеобеденное время.
Из застольной беседы Нир узнал, что род графа насчитывает более ста поколений, однако вассалов у него в общем-то нет. Впрочем, почти до самого северного побережья другие аристократы тут не жили. Подданных у графа было около полутора
Нир с хозяином дома уже битый час выясняли тонкости разграничения владений графа с территориями, выделенными для керионцев, и вопросы торговых отношений между соседями, что привело Кенрика в состояние едва сдерживаемой зевоты. Остальные из их компании сидели на диване возле окна и тихо перешептывались о чем-то своем. Ронгедормец завидовал им, но поскольку являлся тем самым магом, которого хотел видеть граф, вынужден был терпеть, пока разговор наконец не перейдет к тому, ради чего местный владетель и попросил его присутствия. В какой-то момент Кенрик внезапно ощутил где-то неподалеку слабую вспышку магической энергии, а вскоре еще одну. Но вспышки были очень слабыми, и он решил, что разберется с их происхождением позже, а пока послушает графа, благо тот заговорил уже не о ценах на озерную рыбу, а о тех самых древних развалинах.
— Вы сказали в начале встречи, что развалины нашли ваши сыновья, — произнес Нир, — но потом упомянули, что они далеко не единственные в округе.
— Дело в том, — несколько смутился хозяин, — что самые известные развалины находятся на мысу у развилки двух рек. Можно сказать, многие поколения моего рода в определенном смысле, — при этих словах граф усмехнулся, — выросли в них.
Заметив недоуменные взгляды гостей, он пояснил:
— Трудно найти более интересное место для ребячьих игр. С одной стороны, развалины находятся недалеко от дома на открытом месте, ничего, кроме травы, там почему-то не растет. С другой стороны, там столько запутанных лазов и подземных ходов, что есть где порезвиться. Изредка после сильных ливней земля проседает, и открываются проходы в новые помещения. Прежде там действительно ничего интересного не встречалось, только полуосыпавшиеся стены. Однако пару месяцев назад мальчишки, играя там, обнаружили лаз в одно из помещений с сохранившимся каменным сводом, в котором стены были покрыты картинками и надписями, возможно, под слоем земли на полу там сохранилось еще что-то. Поэтому я и сообщил о находке. Но по всей территории моих владений — и среди джунглей, и на берегу озера — люди испокон веку находили и отдельные обтесанные каменные глыбы, и остатки каких-то строений. Однако все они были сильно занесены землей и поросли деревьями, так что сложно сказать, что они представляли собой раньше. Наверно, керионцы при расчистке леса под пашню и наткнулись на что-то подобное.
Похоже, ближайшие развалины, упомянутые графом, действительно представляли интерес, но хозяин явно чего-то недоговаривал. Устав строить предположения, Кенрик спросил его в лоб:
— Простите, эллари, но вы сказали, что вам нужно посоветоваться с магом. То, что вы сейчас сообщили, — единственная причина?
Иртен немного замялся, потом решился что-то сказать, но в этот момент до Кенрика и всех сидящих в комнате донесся громкий женский голос из прихожей:
— Паршивцы! Вы опять за свое?! Всю округу спалить хотите?!
И тонкий мальчишеский голос в ответ:
— Но, мам, мы осторожно, мы… — Дальше расслышать не удалось.
Граф, схватившись одной рукой за лицо, как бы в попытке прикрыть ею глаза, и сморщившись, тяжело вздохнул и укоризненно покачал головой. А через несколько мгновений дверь отворилась, и на пороге появилась хозяйка дома, тащившая за одежду двух упирающихся светловолосых подростков, похожих друг на друга, как две капли воды. Братья смотрели в разные стороны, опустив головы и явно стараясь не встречаться взглядом с отцом. Кенрик сразу ощутил, что от мальчишек веет магией.
— Что вы опять натворили?! — грозно и одновременно устало спросил граф, вставая.
Мальчишки насупленно молчали, зато ответила их мать:
— Ну что? Как всегда огнем баловались!
— Мы не баловались, а тренировались, — глядя исподлобья, подал голос один из близнецов. — И не огнем…
— Подойдите оба сюда! — скомандовал Кенрик. — И покажите, чем таким вы занимались!
Графиня, настороженно глядя на него, отпустила братьев, и те подошли.
— В доме нельзя, наверное, — тихо произнес один.