Витя Малеев в школе и дома
Шрифт:
На меня очень подействовало всё, что сказал Игорь Александ-рович, и я думал, что Игорь Грачёв тут же встанет и признается, что это сделал он, но Игорю, видно, вовсе не хотелось доказывать, что он честный человек, и он молча сидел за своей партой. Тогда Игорь Александрович сказал, что тому, кто разрисовал стену, наверно, стыдно признаться сейчас, но пусть он подумает над своим поступком, а потом наберётся смелости и придёт к нему в кабинет.
После уроков председатель совета нашего пионеротряда Толя Дёжкин подошёл
– Эх ты! Кто тебя просил стену портить? Видишь, что вышло!
Игорь развёл руками:
– Да я что? Я разве хотел?
– Зачем же нарисовал?
– Сам не знаю. Взял и нарисовал не подумавши.
– «Не подумавши»! Из-за тебя пятно на всём классе.
– Почему на всём классе?
– Потому что на каждого могут подумать.
– А может, это кто-нибудь из другого класса к нам забежал и нарисовал.
– Смотри, чтоб этого больше не было, – сказал Толя.
– Ладно, ребята, я больше не буду, я ведь так только – хотел попробовать, – оправдывался Игорь.
Он взял тряпку и принялся стирать морячка, но от этого получилось только хуже. Морячок всё-таки был виден, а вокруг него образовалось большущее грязное пятно. Тогда ребята отняли у Игоря тряпку и не позволили больше размазывать грязь по стене.
После школы мы снова пошли играть в футбол и играли опять до темноты, а когда пошли домой, Шишкин затащил меня к себе. Оказалось, что он живёт на той же улице, что и я, в небольшом деревянном двухэтажном домике, совсем недалеко от нас. На нашей улице все дома большие, четырёхэтажные и пятиэтажные, как наш. Я давно уже думал: что это за люди, которые живут в таком маленьком деревянном доме? А вот теперь оказывается, здесь жил как раз Шишкин. Мне не хотелось идти к нему, потому что уже было поздно, но он сказал:
– Понимаешь, меня дома станут ругать за то, что я так долго играл, а если ты придёшь, меня не так будут ругать.
– Меня ведь тоже будут ругать, – говорю я.
– Ничего. Если хочешь, зайдём сначала ко мне, а потом вместе зайдём к тебе, вот и тебя не будут ругать, и меня тоже.
– Ну хорошо, – согласился я.
Мы вошли в парадное, поднялись по скрипучей деревянной лестнице с щербатыми перилами, и Шишкин постучал в дверь, обитую чёрной клеёнкой, из-под которой в некоторых местах виднелись клочья рыжего войлока.
– Что же это такое, Костя! Где ты пропадаешь так поздно? – спросила его мать, открывая нам дверь.
– Вот познакомься, мама, это мой школьный товарищ, Малеев. Мы с ним за одной партой сидим.
– Ну заходите, заходите, – сказала мать уже не таким строгим голосом.
Мы вошли в коридор.
– Батюшки! Где же вы извозились так? Вы только на себя посмотрите!
Я посмотрел на Шишкина. Лицо у него было всё красное. По щекам и по лбу шли какие-то грязные разводы. Кончик носа был чёрный. Наверно, и я был не лучше, потому что мне попало
– Пойдём умоемся, а то тебе достанется, если ты в таком виде домой явишься.
Мы вошли в комнату, и он познакомил меня со своей тётей:
– Тётя Зина, вот это мой школьный товарищ, Малеев. Мы в одном классе учимся.
Тётя Зина была совсем молодая, и я сначала даже принял её за старшую сестру Шишкина, но она оказалась не сестра вовсе, а тётя. Она смотрела на меня с усмешкой. Наверно, я очень смешной был, потому что грязный. Шишкин толкнул меня в бок. Мы пошли к умывальнику и принялись умываться.
– Ты зверей любишь? – спрашивал меня Шишкин, пока я намыливал лицо мылом.
– Смотря каких, – говорю я. – Если таких, как тигры или крокодилы, то не люблю. Они кусаются.
– Да я не про таких зверей спрашиваю. Мышей любишь?
– Мышей, – говорю, – тоже не люблю. Они портят вещи: грызут всё, что ни попадётся.
– И ничего они не грызут. Что ты выдумываешь?
– Как – не грызут? Один раз они у меня даже книжку на полке изгрызли.
– Так ты, наверно, не кормил их?
– Вот ещё! Стану я мышей кормить!
– А как же! Я каждый день их кормлю. Даже дом им выстроил.
– С ума, – говорю, – сошёл! Кто же мышам дома строит?
– Надо же им где-нибудь жить. Вот пойдём посмотрим мышиный дом.
Мы кончили умываться и пошли на кухню. Там под столом стоял домик, склеенный из пустых спичечных коробков, со множеством окон и дверей. Какие-то маленькие белые зверушки то и дело вылезали из окон и дверей, ловко карабкались по стенам и снова залезали обратно в домик. На крыше домика была труба, а из трубы выглядывала точно такая же белая зверушка.
Я удивился.
– Что это за зверушки? – спрашиваю.
– Ну, мыши.
– Так мыши ведь серые, а эти какие-то белые.
– Ну, это и есть белые мыши. Что ты, никогда белых мышей не видел?
Шишкин поймал одного мышонка и дал мне подержать.
Мышонок был белый-пребелый, как молоко, только хвост у него был длинный и розовый, как будто облезлый. Он спокойно сидел у меня на ладони и шевелил своим розовым носиком, как будто нюхал, чем пахнет воздух, а глаза у него были красные, точно коралловые бусинки.
– У нас в доме белые мыши не водятся, у нас только серые, – сказал я.
– Да они ведь в домах не водятся, – засмеялся Шишкин. – Их покупать надо. Я купил в зоомагазине четыре штуки, а теперь видишь, сколько их расплодилось. Хочешь, подарю тебе парочку?
– А чем их кормить?
– Да они всё едят. Крупой можно, хлебом, молоком.
– Ну ладно, – согласился я.
Шишкин разыскал где-то картонную коробочку, посадил в неё двух мышей и сунул коробку в карман.
– Я их сам понесу, а то ты, по неопытности, раздавишь, – сказал он.