Витязь: Игра богов том 2. часть 2
Шрифт:
– Что происходит? – Постарался возмутиться я, совершенно не желая спать. Даже и не припомню, когда это мы с девочками, с таким бурным образом жизни умудрялись ложиться так рано.
– Ничего, внучек, просто ложимся спать. – Поторапливала меня женщина, когда таща, а когда и бесцеремонно толкая в спину. – Постарайся как можно быстрее лечь в постель и закрыть глаза.
– Что? – Удивленно уставился на перепуганную старушку, которая уже просто не могла устоять на месте.
– Просто ляг и закрой глаза. – Взмолилась она, смотря в ответ плаксивыми глазами. – Завтра все расскажу.
Сказав последние
Зацепившись взглядом за стол, продолжил осмотр комнаты и, потеряв счет времени, совсем позабыл про бабушкины слова. Что-то очень страшное скрывалось под ними, ведь не просто так она перепугалась, едва не умоляя лечь спать. Только спать совсем не хотелось, а портреты и прочие картины, среди которых не было никаких реплик или фотографий, приковали все внимание своей красотой и искусностью.
За разглядыванием больших и малых холстов с изображением красивых женщин и воинственных мужчин, совсем не заметил, как наступила гробовая тишина. Замолкло все не только в доме, но и на улице. Ни единой птички, ни единого возгласа. Все вокруг замерло в ожидании. А потом раздался громкий гул.
В коридоре раздался колокольный звон, низкий и гулкий, прокатившийся по дому от одного окна и до другого. Ударная волна сметала ту милость и уют с комнаты, прямо на глазах делая ее из жилой, едва ли не заброшенную. Краски стали быстро сереть, цвета теряли свою яркость, а на поверхностях многих вещей, в том числе и картин, появлялись трещинки и следы старения. Словно ветер в пустыне сметает верхний слой песка с древних руин, так и здесь ветер сдувал всю красоту и новизну.
– Ку-ку! – Стоило гулу слегка отдалиться, теряясь где-то среди домов, как в гостиной, оглашая весь дом, прокричала кукушка, выпрыгивая из своего домика.
– Надо было спать. – Сглатывая ком плохих предчувствий, пробормотал себе под нос, чувствуя как по коже побежали мурашки.
Первый крик домашней птички ознаменовал начала еще более быстрого старения некоторых вещей. Обои и краска на стенах начали желтеть и отваливаться. Картины бесследно пропадали со стен, мебель рассыхалась и переворачивалась.
Каждый последующий сигнал обозначал новую вспышку, после которой комната преображалась до неузнаваемости. Все становилось только старее. Вот уже и штукатурка осыпалась, оголяя каркас и деревянную обрешетку старинного строения. А следом и окно пропало. Деревянная рама просто рассыпалась от времени. Пол проваливался, доски гнили, цемент крошился. И все это произошло за какие-то секунды, пока кукушка отсчитывала девять вечера.
– Вот это номер. – Оставшись один в темноте, решил перво-наперво дождаться, не станет ли кукушка продолжать, но томительные секунды шли, но звенящая тишина никто так и не посмел
Через оконный проем, на котором остались лишь жалкие ошметки рамы, светила одинокая луна, совершенно лишенная своего обычного сопровождения. Большой яркий диск только появлялся на небосводе, медленно выглядывая из-за покосившихся, а местами и провалившихся крыш старинных домов.
Все птицы и звери, таинственным образом, пропали. Среди густо разросшихся деревьев и кустов, захвативших заброшенные улицы, не слышно было даже обычных, для теплого времени года, сверчков и прочей мелкой живности. Да что там, даже в божественном взгляде нельзя было разглядеть хоть какую-нибудь мошку. Даже в зонах отчуждения они водились, а тут…
Вопросов становилось только больше. Если утром я просто не мог понять, как оказался в столь странном месте, то теперь добавился вопрос, что это за странное место. Золотистый свет показывал, что это оставался все тот же город, только сильно изменившийся и из него ушли все источники энергии, в огромном количестве подпитывающих тот прекрасный мир, дарующий людям покой и умиротворение.
– Бабуль! – Единственный вариант быстро разобраться в происходящем был спросить того, кто уже долгое время находился здесь и, странным образом, дедушку будить из-за этого не хотелось.
Голос разнесся по пустой комнате неимоверно громко, гулким эхом удаляясь по коридору, отражаясь от таких же пустых стен. Каждое такое отражение вызывало вибрацию в старинном доме, грозя новыми разрушениями и без того очень пострадавшей внутренней обстановке. Выждав некоторое время, за которое последние отзвуки успели затихнуть, решил идти на поиски спальни моих стариков.
За отсутствием других звуков, в большом количестве наполнявших обычный мир, в ушах отчетливо слышались удары моего собственного сердца. Дыхание так же отчетливо выделялось, от чего становилось по-настоящему жутко. Отчего-то в голове всплыли образы, как вампиры ухмыляются, ясно различая столь громкие удары сердца, которое только набирало обороты, совершенно не пытаясь успокоиться.
Сделав первый уверенный шаг к выходу, пришлось сразу одергивать ногу с жалобно захрустевшей половицы, на всю округу оповестившей о нарушителе спокойствия. Никакого другого источника света, кроме лунного, в комнате не было, а божественное зрение только мешало, отказываясь показывать те мелочи, что нужно было обходить. Пришлось довериться своим собственным глазам и молиться Яриле о защите, медленно пробираясь вдоль стены, старательно выбирая места, куда можно наступать. Отчего-то, не было ни грамма сомнений, что в этом заброшенном месте спокойно не погуляешь.
В коридоре было еще неудобнее. Паркет давно рассохся и представлял из себя настоящее колючее море, колышущееся от любого прикосновения. Соответственно и света здесь было намного меньше из-за отсутствия окон. Лишь через дверные проемы, в которых самих дверей почитай и не осталось, лился серебристый лунный свет. Но его было так мало, что оставалось лишь надеяться на удачу, аккуратно ставя ногу на хрустящие дощечки.
– Бабуль. – Сделав неимоверное усилие, добравшись до ближайшей двери, попробовал еще раз дозваться до родных. Памятуя о прошлой попытке, кричать не стал, но и шепот оказался неимоверно громкий для небольших пустых комнат.