Витязь на распутье
Шрифт:
Второй сумрачной особой была королева, неприязненно следившая, как оба князя Мак-Альпина танцуют с какими-то девками, у коих ни кожи ни рожи, причем за моим братцем она наблюдала куда пристальнее, чем за мной, чему я весьма порадовался. Однако в отличие от генерал-губернатора вскоре она просияла и по окончании танца поманила к себе Александра.
Позже он мне простодушно похвастался, что не иначе как вошел в великую честь у матушки-государыни, потому как та соизволила повелеть, дабы он непременно обучил ее танцам. Мой Шурик поначалу отнекивался. Дескать, он и сам его освоил всего ничего, посему ей бы лучше взять в учителя кого-нибудь из местных, но Мария Владимировна заупрямилась.
– Услужить королеве я завсегда рад, токмо… – замялся Александр.
– Что токмо? – мгновенно посуровела Мария Владимировна.
– Я ить хошь и старше свово брата, но ныне он мне в отца место, – вежливо ответил он, – а потому из его воли никуда. Нам же уезжать вскорости, и остаться без его дозволения…
– А ежели он дозволит? – продолжала она выпытывать. – Ты-то сам как, с охотой в Колывани останешься?
– Близ тебя? С превеликой радостью, матушка-государыня! – горячо заверил он ее.
– Ну тогда ступай себе с богом, а с братцем твоим я сама потолкую, – улыбнулась она, довольная его искренним согласием, а на следующий день заявила мне о своей просьбе.
Жаль, конечно, было лишаться второго князя Мак-Альпина, но что делать. К тому же я знал, что желание обоюдное, поэтому согласился. Чуть приунывшего при расставании Александра я заверил, что он все равно ничего не теряет, ибо сам видит – война у нас скучная, да и впереди, бог даст, особых баталий тоже не предвидится, посему…
Глава 37
Два брата – два герцога
Пока мы пребывали в Колывани, я заодно позаботился и о делах Дмитрия, распорядившись, чтобы Дорофей Бохин от имени королевы Ливонии заготовил грамотку для государя всея Руси.
Он уже заканчивал дописывать, когда я продиктовал ему еще один малюсенький абзац. Мол, Мария Владимировна просит принять в дар от нее грады… – и задумался.
– Так какие грады-то? – не выдержал в конце концов Дорофей.
– Пусть будет пустое место, – ответил я. – Пока не решил.
– А много ли пустоты оставить? – осведомился дьяк.
Я прикинул. Свиток узенький, а названия у городов здоровущие – пожалуй…
– Конец этой строки и еще одну.
Как быстро человек забывает, кому он обязан. Об этом я вспомнил, когда Мария Владимировна, ставшая уже входить во вкус роскошной жизни самовластной повелительницы, занесла перо над грамоткой, но, дочитав до конца, нахмурилась и вновь его отложила.
– А вот тута почто не указал грады? Выходит, впишешь, какие захочешь? А можа, я не их захочу в дар принести, а иные – тогда как? Что ж я за государыня, коли меня…
– Вы истинная государыня, – перебил я ее. – А что касается градов, то, всемерно заботясь о ливонском королевстве, я потому и не указал их названия, поскольку всех тех, что уже завоеваны, мне жаль отдавать. Лучше вписать какие-нибудь менее значительные, расположенные даже не в Эстляндии, но в Лифляндии. Потому и оставил пустое место, опасаясь сглазить – нельзя делить шкуру неубитого медведя. А позже, когда они будут завоеваны, дабы не возвращаться в Колывань, мы с Бохиным впишем сюда только два или три города из самых что ни на есть захудалых.
Ворковать пришлось долго, но свой росчерк она поставила. Итак, с этим покончено. Теперь вперед, подчищать остатки. Это ведь я Марии Владимировне сказал, что осталось немного, а на самом деле все западное побережье – чуть ли не треть намеченных мною городов – пока еще не были взяты. К тому же не следовало забывать и Лифляндию – Феллин, Дерпт, Оденпе и прочие, по мелочи.
На сей раз прибывший вместе со стрельцами Шеин смотрел на меня с каким-то восторгом, к которому явно примешивалась… боязнь.
– Все строго по плану, – улыбнулся я ему.
– Ты бы хоть показал ентот плант колдовской! – взмолился он. – Уж больно хотца глянуть, что ж в сей бумаге начертано, по коей ты с единой тыщей ратников не токмо грады берешь, но даже в день, кой заранее себе в нем прописал.
– Гляди, – охотно протянул я ему небольшой листок, в котором действительно было расписано по конкретным числам все вплоть до Дерпта, то бишь Юрьева.
– И токмо?! – удивился он.
– Конечно.
– И что же, ежели бы я такой плант себе накорябал, то тоже возмог бы…
– Возмог, – подтвердил я. – Но только если бы вначале ты позаботился о некоторых дополнительных мелочах помимо плана. – И стал их перечислять.
Шеин уныло кивал, а под конец заметил:
– Тебя послушать, так оно все легко и просто.
Я усмехнулся. Ну да. Когда Шерлок Холмс поясняет Ватсону, как он догадался о том или другом, тоже кажется легко и просто.
– Не все, не легко и не так уж просто, – возразил я. – Но особых сложностей и впрямь нет – надо лишь сесть и как следует подумать, чтобы потом не было мороки, вот и все.
– А ведь вдругорядь таковское у тебя не пройдет, – заметил он, и в его голосе явственно улавливалось легкое злорадство. – Они, так мыслю, таперича настороже будут.
– И не надо. Придумаю что-нибудь новое, вот и все, – нахально парировал я, и он в ответ развел руками – нет слов.
Однако с нахальством у меня получился перебор – не иначе как расслабился, решив, что основное позади. Да тут еще раздача наград, которую затеяла королева в последний день перед нашим отъездом. Мне, например, достался титул герцога Эстляндского. Вообще-то Мария Владимировна поначалу хотела удостоить им Годунова, но проконсультировалась со мной, и я отсоветовал – все-таки он и без того царевич. Все равно что императору присвоить титул короля. Нет, в Европах бывает и не такое, причем сплошь и рядом, но парню скоро становиться во главе Руси, так что лучше, если он не станет цеплять на себя ничего иноземного.