Витязь специального назначения
Шрифт:
В мужиках они так же легко угадали охрану. Дело было даже не в доспехах и оружии. Неизгладимая печать профессионала войны была ясно видна на всех троих. Их внимательный взгляд и положение тела, готового мгновенно вскочить, многое говорило опытному глазу.
Их эти профи тоже уже прокачали, хотя они пришли без оружия, а одеты были в крестьянскую одежду. Милёна выдала из запасов покойного мужа. Не ходить же по деревне в джинсах и свитере, пора уже применяться к местности.
Смазливая пышечка лет восемнадцати тоже успела оценить их и, оставив без внимания пожилого Акелу, строила
Второй был коренастый крепыш лет сорока пяти, с пухлыми щёчками, вздёрнутым носиком, большой плешью и смешными рыжими кудряшками на затылке. Он являл бы собой преуморительное зрелище, если бы не холодный внимательный взгляд, так не сочетавшийся с глуповатой добродушной улыбочкой.
Третий, кудрявый здоровяк с тяжёлым лицом, глядел хмуро и внимательно. Не такой волчара, как эти двое, но тоже не мальчик, видывал виды.
На всё это взаимное сканирование ушли секунды. Подойдя, Акела вежливо поклонился.
— Мне сказали, добрый человек, что ты двух охранников себе в караван искал, — и замолчал, ожидая реакции купца.
— Мне нужны охранники, тебе правду сказали. Только я не уверен, что вы мне подойдёте. Где ваше оружие и доспех?
— Так я не понял, уважаемый, ты ищешь оружие с доспехом или всё-таки охранников? — вежливо спросил Барс.
Старый хрен, хлебавший простоквашу, хмыкнул, оценив юмор. Купец тоже понял насмешку и нахмурился.
— Жила, да ты испытай их, — спокойно посоветовал плешивый с кудряшками, — нам ведь действительно не доспех нужен. Он-то как раз найдётся.
— Тебя не спросил, — буркнул купец и, поднявшись, сделал шаг навстречу Акеле, — ну, держись, — и с маху шарахнул здоровенным кулачищем прямо в середину груди. Точнее, в середину груди он собирался попасть. Акела, легко отклонившись чуть назад и в сторону, сделал небольшой шаг вбок. Провалившись в пустоту, Жила, чтобы не упасть, оперся рукой в землю. С побагровевшим лицом он вновь повернулся к обманувшему его ожидания кандидату.
— Шутки шутить вздумал?
— Хозяин, — безмятежным тоном отозвался Акела, — если бы я всем грудь подставлял, кто об неё хочет кулак почесать, сейчас бы здесь перед тобой не стоял.
Старикашка захихикал.
— Он дело говорит, Жила. Я бы так же само сделал. Бери его, верное слово.
— А второй? — разглядывая Барса, неожиданно спокойно осведомился купец.
— Не хужей, ежели ещё не хлеще. Если хочешь испытать его и потешиться заодно, пусть у Малыша, — дед мотнул головой в сторону здоровяка, — нож отымет.
— И то, — согласился Жила, — Значит…. Тебя как зовут?
— Барс.
— Значит, так, Барс. Вот этот парнище, которого мы промеж себя Малышом кличем, возьмёт нож. А ты его уговори его бросить. Понятно? Добром уговори.
— А, коли не уговорю, отобрать можно? — заинтересованно спросил Барс, покосившись на друга. Акела понял, что эту «фишку» Андрей помнит. Его самого один молодой
Малыш, тем временем, взяв в руку здоровенный клинок, с улыбкой смотрел на Барса, — ну, давай, мол, уговаривай. Тот с лицом, исполненным сомнения, смотрел на здоровяка. Потом безнадёжно махнул рукой.
— Да разве уговоришь человека, если он специально этого и ждёт. Придётся просто отбирать.
— Ты только не увлекайся, Барс, — «встревожено» подыграл Акела, — не как в прошлый раз, я тебя умоляю!
Во взгляде Малыша мелькнуло беспокойство. Когда же Барс, поставив «рамку», сделал к нему первый шаг, он вдруг вложил нож в ножны и сердито сказал Жиле: «Сомневаешься, — испытывай сам. А ежели он мне руку сломает, мне как стражу несть? Я в бою рисковать согласен, а не на испытках твоих дурацких».
— Молодец, правильно, — сказал Акела, — И мы молодцы, видишь, сумели без мордобоя парня уговорить.
После нескольких секунд молчания грянул дружный хохот. На этом испытания закончились. Жила рассказал, что эта их поездка не торговая. После смерти жены он решил вместе с дочерью Смышлёной вернуться на свою родину в Червлянский удел. Очень уж беспокойно стало у них в Беломорье, да и дочь пора замуж поскорей отдать, не то в перестарках засидится. А когда чёрные орки, которых развелось в лесах больше, чем зверья, убили жену, страх за дочь заставил продать почти всё нажитое и, навьючив самое дорогое на лошадей, сорваться с места.
— А почему решили ещё двух охранников нанять в пути? — поинтересовался Акела, — Рискованно в дороге незнакомых людей в караван брать.
Старый сухонький охранник по имени Мысь [9] , которое ему удивительно подходило, ответил как бы нехотя.
— Да я, по чести сказать, и сам так думаю. Только уж больно нехорошей славой стали пользоваться здешние леса. Вот и приходится нанимать людей со стороны.
— Да ещё — помолчав, хмуро добавил он, — шайка Лутони, говорят, в здешних местах стала озоровать.
9
Мысь (древнеслав.) — белка.
— Что за Лутоня? — спросил Барс с любопытством.
— Вы откуда свалились, что его не знаете? — поразился старик, — или голову мне морочите?
— Мы действительно здесь недавно, — пояснил Акела, затосковав при мысли, что свою историю придётся рассказывать снова.
— Ладно, коли так, — пожал плечами Мысь, — за вас старшуха поручилась, а её Жила давно знает. Лутоня уже года три со своей шайкой грабит и не может его стража изловить. Говорят, но точно ли, я не знаю, а может людишки и врут, что у него где-то среди кнезов хорошая заручка есть. Хотя, говорят, ещё не совсем конченый он душегуб, без нужды людей не бьёт. Да всё равно, пусть идёт он мимо.